— Святослав, ты тоже поднимайся, — добавила мама. — Подарим
вместе. Всё же ты тоже приложил руку к этому подарку.
Мужчина на её слова слегка прищурился и явно был не согласен с
данной характеристикой, но спорить не стал, вскоре и правда
оказался рядом с нами. А в качестве помощи подержал для Сафроновой
старшей микрофон, в который она говорила, пока вручала мне
небольшую квадратную коробочку, перевязанную подарочным бантом.
— На самом деле это не единственный сюрприз, которым я бы хотела
поделиться, и наверное, пока ты распаковываешь этот, я расскажу про
другой, — заметно нервничая, прокомментировала свои действия
родительница, как только мои пальцы сжали подарок. — Или нет, —
передумала. — Сперва открывай, — исправилась.
Вдруг стало страшно. Интересно, если не открою, она второй
подарок оставит при себе? Или это не то, о чём я подумала? Да и под
многочисленными заинтересованными взглядами деваться было особо
некуда, так что, чуть помедлив, я исполнила её просьбу. Внутри
оказались ещё одни ключи, но эти точно не от машины. От… квартиры?
Которую я просила с прошлого года, чтобы в будущем не кататься в
университет через весь город. Вот только до недавнего времени мама
была против, сетуя на то, что одной в огромном доме жить не слишком
целесообразно.
— Это… — начала и замолчала.
Я действительно столько мечтала об этом, но получив, вдруг остро
захотелось плакать. В голове снова зазвучал голос дяди про
отчима-капитана.
— Да, я решила прислушаться к тебе. Это и впрямь ключи от твоей
новой квартиры, Вероничка. Нет, вообще-то технически она моя и моей
останется, — хихикнула, а за ней и некоторые гости, — но я купила
её для тебя, доченька, — улыбнулась мне. — К тому же, даже если ты
переедешь, я больше не буду в этом огромном доме одна, —
заулыбалась шире.
Но только уже не мне. Святославу. Его же взяла за руку,
придвинувшись к нему так близко, словно собиралась повиснуть на
нём. А мне в голову пришла нелепая мысль, что Святослав тоже вроде
как капитан, и…
Да нет! Быть не может! Ведь не может? Или…
— Мы уже подали заявление в ЗАГС, в следующем месяце мы
распишемся, — подтвердила все мои самые худшие опасения мама.
Она говорила что-то ещё. Долго. Много. Но где-то здесь мой слух
мне всё-таки отказал. В момент, когда Святослав повернулся
взглянуть на меня, а в серых глазах светился мой приговор.