Я никогда не переступала порог общественной школы, для девочек
из хороших семейств подобное было немыслимо. Мы ведь не обычные
горожане, у которых нет денег на учителей! Но в книжках читала
всякое, и даже играла в лицей: рассаживала за воображаемые парты
своих роскошных фарфоровых кукол, сделала классную доску из обитого
дермантином старинного стула, стоявшего в нашей прихожей. И с
тоской смотрела на коляски, в которых везли мальчишек в одинаковых
пиджачках и картузах — и в дождь, и в снег, и в солнечные дни — в
городскую школу. Таков был приказ короля Алистера II. Даже сын
самого бедного крестьянина имел право на начальное образование.
Девочек, к слову, учить никто не спешил.
Учебная комната в Крапиве поражала воображение обилием
природного света, удобными партами и той самой классной доской.
Карта мира, занимающая всю стену напротив высоких арочных окон,
сияла свежими красками. Учителю предлагался огромный стол в углу,
рядом стоял большой шкаф, за стеклянными дверцами которго виднелись
цветные корешки фолиантов.
Великолепный учебный класс, роскошный, удобный. Обстановка сразу
создает рабочий настрой. Я без труда представила себя сидящей за
массивным учительским столом с указкой в руках. Мой взгляд упал на
ученические счёты, надменно торчавшие на длинной ноге цаплевидной
подставки. Арифметика все-таки намечается.
— Я вижу, вам нравится? — склонив голову, вопросительно произнёс
Кербастриан Фрэй.
— Полный восторг! — я ответила чистосердечно. — Осталось теперь
ещё как-то загнать их сюда и заставить учиться.
— Письменные принадлежности в ящиках стола. Ключ от него будет
только у вас, — сказал дворецкий, с легким поклоном вручая мне этот
самый ключ и окидывая класс каким-то рассеянным взглядом. — Перед
уроком передадите его приходящему к детям учителю. Если сочтёте
необходимым.
Я преисполнилась осознания собственной значимости. Как мало для
этого нужно... всего лишь обычный бронзовый ключик на тонкой
цепочке с печатью.
— Печать открывает все комнаты в доме, за исключением спален и
кабинета милорда. Подобная печать есть у лорда и у меня тоже.
Он снова склонился в поклоне.
Я не совсем поняла сказанное. Печатью нельзя открыть только
комнаты Морроуза? Или все спальни в принципе? А мою спальню лорд
открыть может? Переспрашивать не стала. Фрэй обращался ко мне с
подчеркнутым уважением, это было невероятно приятно. Я ощущала себя
важной и нужной, а вовсе не сироткой, непонятно какими ветрами
занесенной в этот дом. Что ж, пока ветра дуют попутные — я буду
вести себя с подобающим достоинством.