Это бешеные деньги!
Откуда у этого придурка такие? Насколько мне известно, это помещение ему досталось от бабушки, и он так и живёт, сдавая его всю жизнь в аренду, ничего не делая и прожигая жизнь.
Лодырь и бездельник.
— Значит, ты мне готов выплатить неустойку? — вопрошаю я его.
— Конечно, я тебе всё отдам, — примирительно запихивает остатки пирожного в рот Валера и блаженно жмурится на лампу.
Мне хочется пнуть его ногой. Но я не могу. Слишком, наверное, добрая.
Я устало сажусь на стул и начинаю просчитывать в уме, во сколько мне обойдётся переезд бизнеса, поиск нового помещения, очередной ремонт, реклама и раскрутка, и мне хочется плакать. Тем более до конца года я всё должна выплатить банку, а это именно та сумма, которую мне готов выплатить Валера в качестве компенсации.
Видимо, все мои доброжелатели были правы и на самом деле желали мне только добра.
Продолжала бы и дальше чертить свои электропроводки для бизнес-центров, а по вечерам готовить свои изумительные блюда, чтобы на следующий день угощать ими коллег…
Мне хочется плакать от обиды.
— Не растеривайся Шурочка, он мне столько заплатил, что мы с тобой будем жить безбедно до самой старости, — вдруг заговорщицки произносит Валера.
Я смотрю на него: он всё ещё продолжает стоять на коленях у моих ног.
Что за жалкий клоун!
— Кто он?! И не называй меня Шурочкой! — вцепляюсь я ему в грудь. — И причём здесь наша старость?! Я надеюсь, что вообще больше тебя никогда не увижу! — шиплю я ему в лицо, как разъярённая кобра.
— Не важно. Тот человек, который захотел выкупить всё это здание, — смотрит преданными щенячьими глазами на меня Валера. — И я подумал, что я смогу сделать тебе предложение, — вдруг лезет он куда-то в карман и вытаскивает оттуда коробочку с кольцом.
Да он что, рехнулся?!
Тут решается судьба дела всей моей жизни, а этот недоносок сует мне под нос золотое кольцо с бриллиантом.
— Сашенька, будь моей женой, — тычет он мне в лицо своей коробочкой, умоляюще пуская слюни на меня. — Я ведь полюбил тебя с первой секунды. С первого взгляда. С первого вздоха.
— Ага, как же, — скрестив руки на груди, устало смотрю я на этого дурачка. — И ещё с первого укуса.
— Да, и с первого укуса тоже! — решительно встряхивает головой Валерик. — Ты же даже не представляешь, что ты творишь с мужчинами! Я просто не могу ни о чём думать, как только о твоих булочках, твоих мягких податливых бриошах, твоих тающих во рту безе, — сладострастно перебираете он все мои кулинарные шедевры, не сводя своего плотоядного взгляда с моей гневно вздымающейся груди. — Пожалуйста, стань только моей! Хочу, чтобы ты готовила только для меня! Вообще, как только подумаю, что все эти люди за прилавком и в зале едят твою божественную еду, которая должна принадлежать только мне… — снова начинает нести он свой бред ненормального.