— Сколько же стоит это чудо? —
восхитилась Иштар рассматривая пузырёк.
— Одна красная жемчужина. Это очень
дорогое и действенное лекарство. Знали бы вы из каких ингредиентов
оно состоит, — вздохнул аптекарь.
— Заинтриговал, говори, —
повелительно сказала Иштар тем не менее не пользуясь даром.
— Чешуя дракона, но их уже никто не
приносил нам последние десять лет. Тогда, десять лет назад, мы
нашли полудохлого дракона, который неожиданно для себя попал под
перезагрузку в Нью-Йорке, но смог кое-как выползти к нам. Собрались
и добили его. С тех пор нам не попадались драконы и запасы
истощились.
— Почём же вы скупаете у населения
драконью чешую? — спросил я.
— Вы смеётесь? Да ей цены нет.
Знаете сколько нужно для одной такой баночки? Один грамм. При
среднем весе чешуйки в три килограмма от зелёного дракона…
— Стоп. Что значит зелёного? Мы
встречали только чёрного.
— Вы? Встречали дракона? — медленно
по слогам переспросил меня продавец.
— Да, а что здесь такого?
— Ничего, кроме того, что вы живы до
сих пор. Зелёный, это вроде бы заражённый. У которого есть споровый
мешок. У него зелёное ядовитое дыхание. Его чешуя ценится дорого,
очень дорого! Но есть ещё и красные. Они дышат огнём, их чешуя
бесценна. Да что там говорить, от драконов всё идёт в переработку
даже их дерьмо. Некоторые смельчаки отправляются туда за их
окаменелыми какашками, иногда приносят на продажу.
— Красные, то есть не
заражённые?
— Красные, то есть недавно
оказавшиеся здесь. Они все изначально красные и ценны тем, что
обладают изначальной силой. Со временем они становятся зелёными,
обзаводятся споровым мешком и белым жемчугом. А вы почему
спрашиваете? — поинтересовался продавец.
— У нас есть одна чешуйка зелёного
дракона. Как раз на три килограмма, а может и больше, — сказала
Иштар. — Сколько ты заплатишь за неё? Один килограмм приносит тебе
тысячу таких пузырьков, три – три тысячи красных жемчужин. Я думаю,
что они разлетаются как горячие пирожки. Так сколько ты дашь?
— Я всего лишь скромный продавец,
мне надо посоветоваться, — ответил замотанный в тряпьё человек.
— С шефом? — я вспомнил одну
комедию.
— Ага, с шефом. Если вы
соблаговолите пройти со мной, мы смогли бы обсудить…
— Мы ещё не завтракали, — напомнила
Иштар.
— Там и поедите. Здесь недалеко.
Дом шефа находился буквально в ста
метрах от рынка, скрытый от любопытных глаз густой растительностью.
Мне показалось что заросли живые, во всяком случае, когда мы прошли
сквозь образовавшийся проход, они сомкнулись следом за нами закрыв
проход. Чудеса! Чего только не увидишь в Улье. Дом был одноэтажным,
но вот вниз он имел несколько этажей. Возможно даже подземный ход и
не один. Попросив подождать и усадив нас за стол, продавец исчез на
лестнице ведущей вниз. За нами ухаживала служанка с плотной тканью
на голове скрывающую её лицо. Зато у неё была почти открыта грудь и
плоский живот, лёгкая ткань вокруг бёдер означала юбку и почти
ничего не скрывала. Кто я такой, чтобы осуждать такой наряд. В
своём коротком платье Иштар перед ней казалась закоренелой
пуританкой. Зато девушка знала своё дело, и за те двадцать минут
пока мы ждали продавца она накормила нас до отвала. За нами
казалось следили, стоило нам закончить завтрак и взяться за пиалы с
чаем, как тут же на лестнице показалась фигура по росту схожая с
продавцом. На этот раз это был худой загорелый мужчина. Лицо его
казалось измождённым, глаза глубоко запали внутрь и поглядывали на
нас красными бусинками. Руки длинные, чрезвычайно проворные и
худые.