***
Не, надо быть полным дебилом, чтобы заставить наших хрупких
ланей на каблуках это все ворочать. Типа - освободить территорию,
сгрузить все в складские помещения. Их ведь почистили, место
появилось для не очень важных документов. Это которые с грифом
“хранить пять лет, затем сжевать лично”. Я оценил грусть-печаль на
лицах дам, после чего решительно просквозил на второй этаж и
аккуратно постучал в стеклянную дверь.
- Лебедев-сан?
- Да, слушаю тебя, Иванов-сан.
- Могу выступить с рац-предложением. Во-первых, у меня основные
данные на эту неделю уже собраны, успею обработать. В крайнем
случае, в субботу выйду. Во-вторых, я начал спортом заниматься, мне
физическая нагрузка будет полезна. И в-третьих, я с Еремеем
Геннадьевичем в хороших отношениях, поэтому смогу договориться о
лучших помещениях для наших коробок. Поближе к лифту, чтобы не
таскаться туда-обратно. Там внизу коридоры длинные, пока в дальний
угол дойдешь, все руки отвалятся.
Босс разглядывает меня, словно неведомую зверушку. Неожиданно
делает далеко идущие выводы:
- Касатонов-сан тебя в замы не возьмет. Даже если прогнешься и
не один раз.
- Ну, тут вопрос далекого будущего. Может быть, это я его в замы
не возьму.
Руководство задумчиво постукивает “паркером” по столешнице.
Кстати - это еще один признак статуса. Начальник отдела обычной
канцеляркой не пользуется. Потому что - властью наделен и обязан
выделяться. Зато если я сдуру куплю что-то попсовое и начну в
бумажках черкать, запросто наорут и заставят перечитать талмуд
“правила внутреннего распорядка”. Ведь в офисе все равны, вот и не
выделывайся.
- Значит, коробки... Тогда я предупрежу Макарову-сан, она тебя
на весь день поставит на эту задачу. И стажера с собой возьми,
пусть планшет носит, галки ставит.
Отлично. Макарова у нас - табелем заведут. Формально я у нее в
подчинении по любым мелким припашкам. Затем уже пупс-Касатонов и
большой босс. Но если меня закрепили за конкретным человеком,
отменить приказ можно только на уровне начальника отдела. Тем
более, что его виза сейчас будет на припашке.
Откланявшись, высовываюсь через балкон и нахожу взглядом Мухина.
Парню двадцать два года, а по виду я бы и пятнадцать не дал. Шкет в
костюме, который вечно болтается, как на вешалке. Поманив его
пальцем, изображаю: бежать сюда, ждать внизу лестницы. Понял? Я
спрашиваю: Ты! Меня! Понял?! То-то же...