– Ага… Ага…
– Помню, как твоего отца кличали
«Зорким глазом». Любую мышь в лесу мог увидеть. Эх, каким же
талантливым лучником он был.
Услышав это, я посмотрел на старика,
который сейчас наливал себе медовуху и улыбался. Видимо, ему
сегодня было очень весело. Нос покраснел, и каждый раз старик
говорил о своём сыне.
Поздним вечером я забрал отца и повёл
его домой. Старик еле передвигал ноги, пришлось положить его в
телегу и довести до дома. Он продолжал что-то бормотать себе под
нос.
– Мой сын… он начал охотиться… он у
меня молодец…
Было так приятно слышать его пьяный
бред. Возможно, родители – это лучшее, что случилось со мной в этом
мире.
Однако, когда я увидел, как заходило
солнце, мне вспомнились слова Раджи. И мне стало не по себе, словно
интуиция говорила мне, что скоро произойдет что-то плохое. Когда
приду домой, нужно обязательно закрыть на ночь дверь.
Дух. Дух. Дух.
Спокойную ночь прервали громкие стуки
в дверь. Открыл глаза, дома довольно темно. Посмотрел в сторону на
мать и отца, спящих неподалёку, ожидая от них подтверждения, что
мне не приснилось всё. И действительно, они тоже начали
вставать.
– Кто-то пришёл?
– Я посмотрю, – ответил, вставая с
лавки и доставая нож из-под валенка, который служил мне подушкой.
Хорошие люди ночью не придут. Естественная реакция быть немного
напуганным.
На цыпочках направился к двери,
стараясь не издать ни звука, напрягая каждый мускул. Стуки
повторились, стали более интенсивными и требовательными.
– Кто там?!
– Это я, Божко! Иванушка, открой
пожалуйста!
Конечно, я понял по голосу, кто это
был. Один из крепостных парней, с которым раньше проводил много
времени прошлый владелец тела. От чего расслабился и открыл дверь,
но лучше бы это не делал.
За дверью находилось двое, я их
отчётливо видел под лунным светом. Один, Божко, – худой парень, с
вечно усталым взглядом и тёмными кругами под глазами. Он
поддерживал ещё одного знакомого мне человека – Думу, толстого
парня с круглым носом. Он то ли был без сознания, то ли просто
пьяным.
– Вы, чего ко мне пьяные пришли?
– Нет, мы не пили! – быстро
оправдался Божко, но от него несло алкоголем.
– Тогда что нужно?
– Твоя мать дома? Дума, он
умирает!
Разумеется, я не мог отказать в такой
просьбе. Я помог, взял толстяка с другого бока и затащил домой.
Домна в этот момент уже разожгла лучину и в доме стало светло. По
крайней мере, уже можно было заметить, что я весь в крови, толстяк
тоже весь в крови. Дума держался за свою шею и тяжело дышал.