Дракон стоял над ним, серо-зелёный, большой, как фура. Маленький
глупый глаз светился жёлтым, и чешуя поблёскивала в лунном
свете.
— Э, — сказал Василий и сделал шаг назад.
Бугристая морда придвинулась к нему. Дракон дохнул, как
паровоз.
— Ты не бойся, он добрый! — затараторила невидимая отсюда
девушка. — Ты, наверное, из Пеструшек, а может, в Заболотье шёл,
мил человек? И понесло же тебя через Перловку! Гришка просто
играется, чего тут бояться, вовсе даже и нечего... Вот что: идём со
мной, я тебе одёжу выстираю, накормлю, напою и спать уложу — всё
одно ночью в лес соваться не надо бы. Утром тебя мой отец проводит,
на телеге...
— Э, — повторно сказал Василий.
Он, в общем, не считал себя глупым. Придумать креативы,
составить продающие тексты? Раз плюнуть. Найти слова для девушки,
которая ночью выгуливает дракона в лесу? Он не смог.
Справедливости ради, а кто бы смог?
Ещё, похоже, этот дракон его только что пожевал и
выплюнул...
— Ой, а ты человек или нечисть лесная? — спохватилась девушка. —
Что же я тебя в дом-то зову, ежели тебе, может, не по нраву огонь
да железо! Ежели так, я тебе завтра дары принесу. Даже уже сегодня.
Только до дому и обратно...
Тут и Василий кое о чём вспомнил.
— Волк! — воскликнул он.
— Ох, лишенько! Где волк?
— Да у твоего дракона в пасти остался!
И Василий, отринув страх, попытался разжать огромные
челюсти.
— Фу! — кричал он. — Брось, фу, нельзя!
Это было всё равно что пытаться поднять грузовик голыми руками,
но Василий не сдавался. Дракон пытался отвернуться.
— Гришка! — сурово воскликнула девушка, лица которой Василий так
пока и не увидел. — Плюнь! Плюнь, кому сказала!
Дракон ещё кашлянул, и на траву выпал Волк, весь испачканный в
слюне. Он тут же яростно встряхнулся и залился лаем, припадая на
передние лапы.
— А, это пёсик твой, — с облегчением сказала девушка.
Теперь она вышла из драконьей тени. Волосы у неё были пышные,
растрёпанные — ночью цвета не разглядеть, но, пожалуй, тёмные, — а
глаза светились зелёным. Не то чтобы ярко, но отчётливо.
— Я старосты дочка, Марьяшей люди кличут, — представилась она,
глядя снизу вверх. — Так ты из Нижних Пеструшек али из Заболотья? А
то, может, тебя в саму Перловку и определили? Ссыльный ты?
— Я рекламщик, — ответил Василий и прикрикнул: — Фу, Волк! —
потому что разговаривать в таком шуме было решительно
невозможно.