Мое сердце было закалено в суровой борьбе с Райвеном Маккалахером, а затем отдано худощавому черноволосому магу с ехидной улыбкой.
- А ты, часом, не ревнуешь? – подозрительно поинтересовалась у своего жениха.
- Лугус – хороший филид! - задумчиво произнес Кейн. - Будет жаль, если Эирианн лишится одного из лучших своих сыновей. Надеюсь, у него хватит ума понять, что ты - моя.
Я растерялась. Ревнивый маг – это плохо, а ревнивый Высший Маг – уже опасно для окружающих.
- Это шутка такая, да? – переспросила у него немного нервно. - У меня даже и в мыслях не было!..
- Речь шла не о тебе, а о нем.
Мы ехали какое-то время молча, пока я у него не спросила:
- А если я передумаю, то Эирианн лишиться одной из своих дочерей?
Менять свое решение я не собиралась, но все же хотела прояснить щекотливый момент. Маг подъехал ближе и, прежде чем успела возразить, выдернул меня из седла. Вот так, обхватил одной рукой за талию и перетащил на свою лошадь.
- Что ты делаешь? – возмутилась я, когда он усадил меня к себе лицом. Как бы еще и не упасть! Я вцепилась в него клещом и для верности обвила ногами. - Кажется, я еду задом наперед!
- Отличный способ передвижения, – усмехнулся Кейн, придерживая меня одной рукой. Внезапно спросил: – А ты решила передумать?
Взглянула в его лицо, спокойное, немного усталое, с залегшими морщинками вокруг черных глаз. Я понятия не имела, сколько ему лет!.. Всегда думала, что маг молод, не старше тридцати, но сейчас он казался значительно старше. Берлинская стена его уверенности пала, и, затянутая в омут черных глаз, я повалилась в бездну одиночества и тоски. Дыхание перехватило, сердце стукнуло, напоминая о прошлом, заныло в груди.
Не собираюсь причинять ему боль, никогда!
- Ну же, – настаивал Кейн. – Скажи мне, ты собралась передумать?
Покачала головой.
- Нет… Никуда я от тебя не денусь! Только если ты меня бросишь.
И он улыбнулся. Лицо снова помолодело, словно и не было тех морщинок, губы тронула привычная улыбка.
– Это выше моих сил! – заявил мне. - Так что, дорогая, ты попалась!
- Кажется, такое говорят про мужчин, - пробормотала я, и тут он меня поцеловал, да так, что правильное употребление оборотов перестало меня волновать.
Не только это! Мир растворился, пропал, а, может, скромно отвернулся, оставив нас одних во всей Вселенной.