— Прости, малыш, сейчас отключу, — метнулся Олег за своими джинсами, в карманах которых мелькал, не затыкаясь, светомузыкой экран мобилы.
Глянул на него.
Нахмурился.
И наклонился надо мной, оперившись на руки.
— Прости меня, моя девочка, мне надо бежать. Это очень серьёзно. Одевайся, я тебя довезу до дома. Или до ресторана, куда ты хочешь? — бросил он мне на ходу, уже натягивая на себя одежду.
Я подобрала с полу свои трусики, которые кружевным крошечным облачком алели на ковре, натянула их молча, не глядя на него, взяла своё платье, и оно скользнуло по мне прохладной второй кожей.
— Какая же ты всё-таки красивая, — на секунду застыл, любуясь мной Олег, его руки коснулись моих предплечий, но он с усилием оторвался от меня. — Надо бежать. Я всё устрою и приеду за тобой, — на ходу объяснял он мне, но я уже плохо слушала его объяснения.
В голове и ушах шумело.
У меня было ощущение, что меня выволокли голой на мороз и там и оставили. Остывать. Замерзать.
Я буквально чувствовала, как моё тело, волосы, кожа, покрываются тоненькой ледяной плёнкой.
Моё сердце глухо билось в груди, замедляя свой темп.
Но я всё ещё надеялась и верила ему. Всё образуется. Он сейчас съездит по делам и вернётся.
— Отвези меня домой, — попросила я его.
Мне больше не хотелось возвращаться в ту школьную разбитную толпу. Потому что я сама изменилась на сто миллиардов лет. Я — два часа назад, и я — нынешняя.
Намного повзрослевшая.
Я села рядом с ним на переднее сидение, и Олег положил свою руку на моё бедро. Тяжёлую. Властную. Словно хотел придавить меня, как пресс-папье, чтобы я не вылетела с бешеным ветром в открытое окно.
Словно боялся отпустить меня.
Но всё-таки отпустил.
Я вышла у своего подъезда. Он позвал меня:
— Мила!
Я обернулась, подошла к нему, и Олег ещё раз наклонился ко мне, поцеловал в щёку, скользнул губами по моим губам, и я отвернулась и побежала поскорее в подъезд, чтобы он не дай Бог не увидел моих слёз.
Слёз брошенной маленькой девочки. Слёз обиды.
Тем более он же обещал вернуться.
А я так хотела казаться в его глазах взрослой!
Поэтому я поскорее захлопнула за собой дверь, и только там, в тёмной прохладе подъезда начала рыдать.
Взахлёб, как потерянный ребёнок, размазывая по лицу тушь и помаду.
У нас так ничего и не было. Олег не приехал за мной. Он вообще пропал из города. Исчез из моей жизни, как будто его и не было никогда.