сословие наёмников напоминало наши ЧОПы девяностых. Уже не
солдаты, но ещё не бандиты. Или наоборот – уже не бандиты, но ещё
не солдаты. Действовали они отрядами. При приёме новеньких
спрашивали только имя, сами давали кличку. После этого было только
два требования – беспрекословное подчинение командиру и соблюдение
условий контракта с заказчиком. Нарушения устранялись быстро. При
легком проступке могли просто выгнать из отряда, ну а при
серьёзном… Вот в этой толпе вооружённых людей я и решил затеряться
и начать новый этап своей жизни. Подарив ослика первому
встреченному крестьянину, купил новую дорожную одежду, коня,
накрутил на голову нечто вроде чалмы и отправился прямым ходом в
столицу – Венас. Там, по слухам, в пригороде в таверне «Пять
подков» был один из сборных пунктов наёмников. Ехал я один, одежда
простая, конь тоже ничем не выделялся. Было несколько мелких пьяных
драк, но они меня только развлекли.
Таверна, к моему удивлению, оказалась весьма солидным
заведением. Просторный чистый общий зал, комнаты для приватных
переговоров, почти половина номеров для проживания свободны.
Устроившись и прожив несколько дней, понял и причину спокойной
уверенности хозяина таверны. Здесь собиралась, в основном, только
верхушка наёмников. Новости обсудить, с заказчиками договориться. А
поскольку все были людьми очень серьёзными, со своим
сопровождением, то любые проявления буйства со стороны случайных
посетителей пресекались весьма жёстко. Приглядывались к новичкам,
которых здесь всегда было не меньше десятка. Если кто-то привлекал
внимание, то выводили во двор и устраивали тренировочные бои. Если
новичок выдерживал, то начинались уже более предметные
разговоры.
Я пока никуда не лез, стараясь разобраться в окружении. Сидел
тихонечко в уголочке, попивал вино, в разговоры старался не
встревать. На меня косились, но первые дни не трогали. Черные очки
слепого, парные мечи. Сочетание необычное. А учитывая моё
молчаливое сидение, и вовсе подозрительное – может жду кого, а
может и шпик, что-то высматривающий. Разборка стала вопросом
времени. На пятый вечер, когда я опять сидел в уголочке, из-за
одного из столов поднялся настоящий «годзила», подошел ко мне и
достаточно громко, чтобы слышали окружающие, прогремел:
-Поговорим?
Я молча указал на скамейку. Годзила по-хозяйски уселся и начал
сверлить меня тяжёлым взглядом.