В случае досрочного расторжения Договора Работник лишается права на получение денежной премии, указанной в пункте пять…»
И дальше – пункт пять.
«При удовлетворительном исполнении своих трудовых обязанностей Работник получает сумму, эквивалентную в рублях ста тысячам долларов CША на момент выплаты».
Эта цифра прожигает страницу.
Мой взгляд застилает пелена.
Это даже больше, о чём я могла мечтать.
Это столько, сколько я не заработаю за много лет.
Даже если сейчас прямиком побегу работать на панель…
Эта сумма, которая спасёт мою сестру!
Слышу холодный надменный голос, доносящийся словно из другого мира:
— Ну что, наша принцесса всё ещё раздумывает? Возможно, мне надо брать на работу более сговорчивую ассистентку, — ухмыляется Вербицкий.
Перечитываю последний пункт: «Настоящий Договор вступает в силу с момента подписания его сторонами».
Подписываю дрожащей рукой и двигаю листок своему боссу. Уже настоящему боссу.
— Вот и отлично, — удовлетворённо произносит он, подписывая его, и снова отодвигая мне мой экземпляр. — А теперь ещё один договор, — буквально швыряет он мне его в лицо. — Подписывай. Можешь не читать. Ты же согласилась исполнять любые мои приказы. Добровольно. Не так ли? — поднимается его красиво очерченная бровь.
— Могу я узнать, что это за контракт? — нервно спрашиваю я.
— Всего лишь соглашение о неразглашении. Ничего особенного. Формальности. Но будь уверена, — и тут он привстаёт со своего места, грозно нависая надо мной, — что если ты его нарушишь, то последствия будут ужасны. Наказание — неотвратимо, — сверлит он меня своим взглядом, и я послушно подмахиваю договор.
Отчего-то сейчас я совершенно не сомневаюсь в его словах.
Ну вот. Всё подписано.
Я продала душу самому могущественному боссу.
Самому дьяволу.
— Теперь я могу идти? — робко спрашиваю я Вербицкого. — Мне ведь надо будет подготовиться к завтрашнему рабочему дню. Кстати, во сколько он начинается?
— Ты не поняла, детка. Твой рабочий день уже начался. Уже сейчас. И ты уйдёшь, только тогда, когда я соизволю отпустить тебя.
Я смотрю в его насмешливое лицо. Внутри всё холодеет.
Что мне придётся делать для него? Прямо сейчас? Смотрю на тёмную ночь в огромном панорамном окне за его спиной.
Под Вербицким расстилается огромный мегаполис. Его город, в котором всё принадлежит ему.