Некоторое время врач с некоторым напряжением задавал наводящие
вопросы, затем спохватился (в карте Марты было четко и
недвусмысленно указано, что она крайне тяжело переносит личное
общение — вплоть до панических атак). Так что, убедившись, что
никаких явных ухудшений не наблюдается, попросил ее, по
возможности, отправить ему отчет о собственных жалобах и переменах
в самочувствии в форме электронного письма.
Марта только кивнула и отпустила доктора и ассистенток.
Вид у нее под конец был действительно бледный. Конечно, не
потому что она когда-либо боялась личного общения.
— За это тоже ненавижу успокоительные, — она воззрилась на снова
заполненную таблетницу на своей тумбочке. Вчерашним вечером она
послушно ее опустошила. И, наверное, зря.
Марта была спокойна. Но сейчас истерика была бы более
уместна.
Серхио не мог не знать ее контактов. Даже номер ей восстановили
тот же — в новенький смартфон из облака все восстановили, не только
симку. И она, как полная дура, с помощью этой симки бездумно
восстановила парочку забытых паролей от соцсетей.
Конечно, можно было бы предположить, что Серхио просто
наплевательски отнесся к работе и поэтому не звонил.
“Ага… Такой же дурак, как я, чтобы звонить на смартфон,
подготовленный для подозреваемой.”
Собравшись с силами, она набрала его номер:
— Слушаю, Марта Григорьевна, — послышалось в трубке.
— Здравствуйте, это Серж? Представитель моего папы?
— Так точно.
— Мне вчера сказали, что я проведу в клинике неопределенно
долгий срок. Не перебивайте! Понимаете, я здесь совершенно одна. Вы
не удосужились мне даже позвонить, не то, что привезти сладкого.
Здесь отвратительная еда! — Марта потихоньку вываливала претензии,
обдумывая, как лучше подойти к щекотливому вопросу, — не
перебивайте, пожалуйста.
— Итак… о чем я? — проговорила она, — уверена, даже если бы вы
узнали что-то важное, только для моих ушей, вы бы мне не сказали.
Вы бы ничего такого не сказали, увидев, что звонок от меня, с
моего номера. Или я не права?
“Скажи уже — мой телефон на меня стучит?”
— Понимаете ли, Марта Григорьевна. Есть много тонкостей, —
напряженно сказал он.
— Все-таки ответьте Серж, я правильно понимаю ситуацию?
— Надеюсь, что так.
— Мой папа меня ненавидит, — намеренно преувеличила она, — но он
вас точно по голове не погладит, если меня здесь окончательно
залечат. Поэтому я подумываю устроить что-нибудь, чтобы здешние
полицаи гарантированно прибрали бы меня к рукам. Я уже обдумала как
это сделать, чтобы на меня не нацепили смирительную рубашку. Ну
что? Как вам моя задумка?