После немногословных приветствий (во время которых грузный так и
не представился) на одеяле на Марте появилась черная пластиковая
папочка с бумагами. И ручка.
— Скажи, ты хочешь переехать в частный стационар отельного типа?
— спросил он.
Марта молча оглядывала бумаги. Перелистнула.
“Ни слова по-русски.”
— Тебя там никто не будет и не сможет тревожить, как здесь. Ты
же ведь всегда жила отшельницей?
— А если не захочу?
— Ну… У тебя нет документов, — он пожал плечами, — ты здесь
находишься по гуманитарным протоколам. Наподобие жертвы
кораблекрушения. Подобные протоколы — очень хрупкие материи,
особенно в нынешней политической обстановке, поэтому тебе лучше
держаться в более уединенном месте. Понятно?
— Нет, — немного смутившись проговорила Марта, — то есть для вас
было бы удобнее увезти меня отсюда в хоспис?
Он проигнорировал эпитет, которым Марта назвала Бернштрусс:
— На твою эвакуацию потратили уже слишком много денег.
Переселение можно сделать и без твоего согласия, в таком же
медикаментозном состоянии, в котором тебя сюда привезли. Но на это
потребуется еще больше взяток.
— Вы блефуете. Не думаю, что известная немецкая клиника будет
брать взятки, чтобы угодить сомнительным личностям. Вот я прямо
сейчас позвоню в полицию и узнаю, — еще сильнее смутилась Марта. Ее
взгляд был устремлен вниз. Ей не хотелось устраивать здесь сцен, но
и подписывать что-либо — тоже. Более всего раздражал факт видео
записи. После подобных заявлений стало ясно, что она велась точно
не ради правоохранителей.
— Ты — еще ребенок. Той Германии, которую ты себе представляешь
по мультикам, уже давно нет. За взятки в этой самой
клинике, хоть и не официально, уже давно производят женские
обрезания. Не веришь?
У Марты комок подступил к горлу, когда она бросила на него
взгляд. Тип, кажется, говорил правду. И, более того, кажется, он
уже не раз думал на эту тему. Очень непохоже на случайную
угрозу.
— В хосписе, который вы предлагаете… мне продолжат лечение? —
спросила Марта.
Он кивнул:
— Да. Если ты, конечно, будешь хорошо себя вести.
Договорились?
— А сколько… по времени? — спросила Марта, поправляя папочку на
коленях.
— Пока не известно. Считай, что до лета.
“Прекратить панику! Ты взрослая или кто?!”
“Прекратить!”
Марта легко пошлепала себя по щекам.
“Мое обещание уже бесполезно сдерживать. Уже все пошло под
откос. Так что оставаться в людном месте точно нельзя! Надо
соглашаться, чтоб не было насилия.”