Правда, Решальский говорил, что Германии из ее стереотипов уже
давно нет.
— Все-таки… слишком… — проговорила Марта, пытаясь отдышаться.
Перед глазами начало темнеть. В ушах эхом отдавался какой-то скрип
и далекий вой. Или стоны. Кажется, еще чуть-чуть и она потеряет
равновесие.
Как учил Лёва, Марта крепко взялась за переносицу и подвигала
головой, полностью сосредоточившись на движении руки. “Калибровка”,
чтоб понять, куда болтает вестибулярный аппарат. Потом короткими
толчками, похожими на беззвучный смех на полном выдохе, привела в
чувства беспорядочное дыхание.
В голове прояснилось и она, густо покраснев, высвободилась из
рук подхватившей ее подмышки тренерши. Пропотела она слишком
сильно, чтобы ее так хватать!
Следом за процедурой был душ, прямо в корпусе “лечебной
физкультуры”.
Завтракать до сих пор почему-то не хотелось. Хотелось десертов.
В изобилии!
Так что, одевшись в уличное и обмотав полотенцем голову, она, в
сопровождении своей медсестры, остановилась в огороженной части
холла возле “бара”. Некоторое время она оглядывала меню,
составленное явно каким-то вегетарианским садистом.
— Сельдереевое… — передернула Марта плечами. За стойкой никого
еще не было.
“А… сегодня, кажется, воскресенье.”
Вздохнув, она подошла к автоматам и указала на батончики
кажущиеся хотя бы отдаленно вкусными.
“А запить…”
Подумав, она указала на горячий шоколад и вернулась за столик к
меню.
Медсестра принесла сначала весь съедобный ассортимент. А затем,
вернулась к столику с двумя стаканчиками (от одного из которых
прямо разило черным кофе).
Через несколько минут стало ясно, что Марта зря не вернулась
“домой” под камеры. Еды там оставалось маловато, да и из десертов,
только пастила, мед и парочка муссов. Но это было бы всяко лучше
“органических батончиков”.
Тут к столику подобрался какой-то обстоятельный старик с
тростью. Медсестра каким-то непонятным образом почувствовала его за
своей спиной и, резко обернувшись, встала. Как всегда, она извлекла
из кармана карточку и выставила вперед. Он кивнул и попытался
обойти сестру, принимая визитку, но та сделала недвусмысленный шаг
против этого.
Некоторое время незнакомец надевал очки, якобы, чтобы прочесть
визитку, но при этом явно приглядывался к Марте. Она вежливо
кивнула в ответ.
Во втором письме Решальского было четко сказано не общаться ни с
кем.