Марта взглянула на новый смартфон. (Обои — хамелеончик.)
Номер Лёвы она знала. И набрала снова. И он снова был “вне зоны
действия сети”.
“Но и я сама не стала бы травиться.”
Она всегда безумно боялась за собственную жизнь. Но, по
вернувшимся воспоминаниям, значило, что не всегда.
Как будто из жизни исчез целый огромный зловещий пласт.
От всего этого пахло опасностью. В которую лучше было не лезть.
Марта жила, как принцесса-затворница, всячески сторонясь бизнес-дел
родственников. Да и просто общения с ними. Не то, что выхода “в
свет” к богеме (хотя и такое случалось). С чего это началось она не
помнила.
Кажется, со смерти мамы, но вряд ли.
“От судьбы не уйти.”
Мама, кажется, тоже переборщила с чем-то эдаким. Психотропным.
Через несколько дней, как с нерожденной сестрой Марты случилось
несчастье.
“Но, кажется, судьба ушла от меня. Кыш, судьба!”
Марте захотелось считать именно так.
“Новая жизнь.”
Даже смартфон — и тот был новый. Без брелков, только что
купленный. Просто восстановленный из облака. Из образа семимесячной
давности. Позднейшая синхронизация с облаком была выключена. Да и
почта в основном электронном ящике вычищена вся.
“Пусть так и будет.”
Устраиваясь удобнее на кушетке, Марта выключила телефон, но он
тут же завибрировал — снова звонил юрист. Вениамин Михайлович.
Вздохнув, она ответила.
С разговором было все, как и в прошлые разы. Безопасники
продолжали проводить свою “доследственную” проверку. Их
представитель очень надеялся, что Марта сможет что-то вспомнить по
некоторым новым зацепкам.
Но она решила, что пока в голове такой сумбур, лучше ничего
конкретного не рассказывать. Она действительно ничего не понимала,
и сомневалась в том, что может что-то понять — особенно после того,
как прочитала в своей карте, какой букет психоактивных препаратов
нашли в ее крови.
А причастность Лёвы она могла выдумать.
Пока что основными версиями безопасников были “доведение до
самоубийства”, либо “убийство”.
Лёва же исчез. О судьбе Гульнары и Кати юрист не
распространялся.
Договорив все свои “не помню”, “не помню”, “тоже не помню” с
Вениамином, Марта снова выключила телефон. И снова включила,
открыла почту. Почему-то к письмам юристов прибавилось еще
несколько обновлений из социальных сетей:
“Алекс, Натусик и трое других могут быть вашими друзьями...”