— Разрешаете навестить вас, адептка?
На этот сухой вопрос, я кивнула.
Что творится-то, а?
От шока и того, как реально всё ощущалось, я даже спрашивать побоялась…
Отец и мачеха…хотят меня навестить.
Но у меня никогда не было мачехи. Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было пять. Меня вырастила бабушка и дедушка.
Так о каких отце и мачехе могла идти речь?
Очумело я следила за тем, как черноглазый, провёл по куску металла рукой. Когда же он вновь посмотрел на меня, его глаза из чёрных стали обычными, голубыми.
— Разрешение я дал. Набирайтесь сил, адептка. Хорошо отдохните, - посоветовал мне.
Зависнув, как старый дедушкин проигрыватель, я смотрела и смотрела на светловолосого, а он ждал и ждал...
Чего?
Светлая бровь заломилась в вопросе, а я дальше себе молчала, боясь произнести и междометие.
— Спасибо, Светлейший лэрд, - влез между нами рыжеволосый. – Если бы не вы… - опять сделал непонятный жест у сердца.
Приложил раскрытую ладонь, потом сжал её в кулак и склонил голову
Жу-у-у-утенько. Атмосферно – не то слово. Но больше жутенько.
— Да, - насмешливо перебил рыжего… М-м…
Лэрд?!
Что за обращение такое?! И «Светлейший» тут к чему?!
Брюнета называли бы «Темнейший»?
— Если бы не я... А в общем не стоит меня благодарить, Эмириэль. Я был ближе всех и сделал то, что должен ю…
Так и не придя к какому-либо логичному умозаключению, я перестала ломать голову и выбрала внимательно послушать разговор этих двоих, выглядевших так, будто бы они ведут только им одним известное сражение.
—… Советую вам, в другой раз, лучше следить за невестой. Кто его знает, успеют ли ей помочь… - на губах блондина появилась презрительная усмешка.
Ответить рыжеволосому помешала белая дверь. До того, как она открылась, я и не замечала, что она есть. Наверное, тому виной – белые стены, да и вообще белый антураж вокруг.
— Миэлечка, девочка моя, - сотряс вопль стены.
Не успела я пикнуть, а меня уже смяли в объятиях.
— Задушишь её, Гертруда, - скучающе подметил женский голос.
— Ох, да! Простите, госпожа, - пробормотала некая, похоже что любящая обниматься "Гертруда" и освободила меня.
Ненадолго.
Следующие объятья оказались не такими крепкими. Скорее, неловкими и холодными.
Мигом мне захотелось, чтобы отпустили. Хорошо, что осуществилось моё желание быстро.
— Я так переживала о тебе, ребёнок, - поправила мне женщина волосы. –Как же так вышло? Кто тебя обидел? Расскажи маме.