- Ага, - он довольно осклабился, - Елька тоже так сказала, когда
впервые меня увидела.
- Хватит! - внезапно рявкнула Ягурда, выходя из себя, - всем
молчать! Мы едем домой. И если кто-то посмеет открыть рот до того,
как мы заедем в ворота храма, я запечатаю ему рот навеки!
Илька презрительно дернула губой, но тем не менее вернулась на
свое место чуть позади Мехмеда. Мы опять тронулись с места, после
еще одной непредвиденной остановки. Я усмехнулась, представляю, как
злит Ягурду каждая задержка в самом конце долгого пути, который
привел ее домой, который она покинула много сотен лет назад и уже
не надеялась вернуться.
- Елька, - шепот Гирема привлек мое внимание. Ночной король,
ставший садовником, ехал рядом и косил на меня одним глазом, - это
кто такая?
- Это наша предводительница — госпожа Олира, - слегка улыбнулась
я, увидев, как вытянулось лицо Гирема, - не смотри, что она совсем
девчонка, глаза тебя обманывают...
- Я это уже понял, - тряхнул он головой. - Я посмотрел на нее с
изнанки... Вместо девчонки там старуха. Мерзкая злющая
старуха...
- И ее угрозы не пустой звук, к сожалению, - добавила я.
- Понятно, - кивнул Гирем. - А ты?..
Он не договорил, но я поняла. Мы с ним всегда понимали друг
друга с полуслова.
- Да, я с ней не по своей воле, - признаться в том, что я
пленница, оказалось довольно легко. Гораздо легче, чем я думала. -
Я не знала, что ты с девочками здесь.
- Мы вынуждены были бежать... Лушка, науськанный Живелой,
отправил за нами целую армию. Анни предупредила меня, и мы успели
уйти по границе Пустоши. Но, полагаю, твоего поселка больше
нет...
- А люди? - я прикусила губу изнутри, чтобы не выдать
тревогу...
- А люди разбежались, - не стал врать Гирем. - За лето к нам
прибилось много беженцев. Они основали еще несколько поселений чуть
дальше вглубь пустоши... примерно на границе наших стран. Я велел
уходить туда. Надеюсь, им удалось добраться целыми и
невредимыми...
- Лушка сбежал из Яснограда...
- Я знаю... Анни сказала, он сейчас в Ургороде. Они очень сильно
поссорились после... И до сих пор не помирились, хотя Хурра
говорила, что Лушка раскаивается и сожалеет, что не поверил тебе,
когда ты пыталась открыть ему глаза на Живелу.
Я вздохнула, вспомнив череду неудачных попыток объяснить брату,
которого любила, как сына, что его избранница не та, за кого себя
выдает.