Не знаю почему, видимо, демоны дёрнули меня взять увольнительную
и прогуляться по городу, чтобы посмотреть, как тут живут люди.
Местные выживали, как могли, и даже наша помощь вряд ли могла им в
достаточной мере помочь.
Размышляя об этом, я заметил девочку лет двенадцати, которая по
какой-то причине преследовала меня, правда, прятаться у неё не
получалось. Из-за этого я не придал этому никакого значения. Хотя
стоило мне отвернуться, как она тут же выскочила вперёд и
попыталась украсть мой кошель с деньгами.
Конечно, ей это не удалось сделать, но и сдавать ребёнка страже
я не стал. По её исхудавшему телу было понятно, что воровать она
стала не от хорошей жизни.
Я отвёл девочку в её дом, который раньше принадлежал родителям.
Там я помог своей новой знакомой хоть немного затопить печку, чтобы
она совсем не простыла, после чего разговорился с ней.
— Голодная? — спросил я девочку.
— Последний раз ела что-то три дня назад, — честно призналась
она мне. — Родителей год как нет, перебиваюсь, чем попало. Вы же
меня не прогоните?
— Нет, мелкая, — улыбнулся я. — Мне это ни к чему. Подожди
немного, я сейчас приду, — сказал я и, спустя некоторое время,
вернулся с несколькими буханками хлеба и маленьким мешком перловки,
того, что нам выдавали во время этого задания. — Тут немного, но на
какое-то время хватит.
Девочка без лишних слов впилась зубами в хлеб и умяла целую
буханку практически за один заход. Конечно, плотно есть на голодный
желудок было не самой хорошей идеей, но попробуй это объяснить
человеку, который так давно не видел нормальной еды.
— Вкусно, — наевшись, сказала она, запивая это дело кипятком.
Вот чего-чего, а этого было достаточно. — Спасибо.
— Это самое меньшее, что я могу сделать, — улыбнулся я девочке,
пытаясь подарить заботу, которой она лишилась из-за взрослых.
— Дядя, скажите, зачем вам оно надо? — неожиданно опустив голову
в стол, грустно спросила она. — Я не маленькая уже, но всё равно
ребёнок. Эта еда нужнее взрослым. Зачем вам меня кормить? Я ведь
всё равно умру, как мама с папой.
— Потому что считаю, что так правильно, — ответил я девочке,
решив отнестись к ней как к взрослому, а не как к ребёнку. — Я сам
сирота. Моих близких убили в первые дни войны. Я живу ради мести и
не готов вот так просто умереть. А ради чего живёшь ты, раз
рискнула на воровство, лишь бы не умереть с голоду?