Я испытал благоговение, когда
смутивший мой рассудок морок забвения отступил, однако в следующий
миг то, что показалось сходством, будто стало выглядеть иначе, и
мне не удалось вновь испытать то приятное узнавание. К тому же,
одно я знал абсолютно точно: даже если Ромейне походила на мою
супругу, то сходство это было лишь внешним, потому как моя Инанна
наверняка бы не оставила даже Элиота в нужде.
Стоило мне только взглянуть на неё,
как вихрь воспоминаний пронёсся в моей голове.
Свидания в кинотеатре «Олимпик» и
прогулки по улочкам старого центра, объятия и поцелуи на парковой
скамейке. Её любимым цветами были розы, и ей нравились сериалы о
сверхъестественном, которые Элиот смотрел вместе с ней. Они
расстались, когда его болезнь стала всё больше вытеснять прежнюю
нормальную жизнь, и потом Лайн несколько лет провёл в одиночестве,
работая в баре и заботясь о сестре.
Я хорошо помнил, что он тосковал по
своей бывшей, но затем все чувства выгнала пустота.
Ни одного чувства не отразилось и на
моём лице, когда я прошёлся в гостиную и вежливо кивнул Еве. Мне
показалось, она чуть вздрогнула, когда посмотрела на меня.
Мы с Даналией сели на полу рядом с
Евой, пока Фриц вытащил инструменты и занялся телевизором. Я решил
не церемониться и сразу перейти к делу.
— Сегодня, когда мы с Александром
были на берегу озера, кое-что произошло, — начал я. — Я бы хотел
поделиться с вами этим, но при условии, что вы будете хранить
молчание и никому не расскажете. От этого может зависеть моя
жизнь... и не только моя.
— Не очень воодушевляющее начало, —
проронила Ева, а во взгляде Даналии скользнуло волнение:
— Только не говори, что вы оба
нарвались на неприятности.
— Можно сказать и так, хотя мы
никаких неприятностей не искали. Скорее, они нашли нас сами, —
крутящий в руках отвёртку Фриц кивнул в подтверждение моих слов. —
Вы обещаете мне, что то, что я вам расскажу, останется тайной между
нами? Чуть позже я объясню, почему это так нужно.
После короткого колебания Ева и
Даналия кивнули, и я начал свой рассказ. Я поведал о фате,
найденной нами на берегу Синекама, и о вышитом на ней «Инанна
Аматрис». О человеке по имени Аверс Реверсон, который тогда же
подошёл к причалу, о его странных вопросах и ноже в руке. О
короткой стычке, нашем поспешном бегстве и выстрелах, звучавших за
спиной.