– Вы еще здесь, – Ротмант недовольно покосился на студентку,
нехотя останавливаясь. – Кажется, я десять минут назад отпустил
вас. Или вам хочется прогуляться по замку?
Она не ответила, продолжая держать голову опущенной, и
артефактор, нахмурившись, скользнул взглядом по жавшейся к стене
фигурке. Ноги девушки дрожали, а по рукам стекала кровь, образуя на
полу приличную лужу. Во мраке коридора, освещенного несколькими
факелами, Роланд с трудом мог разглядеть очертания лица ученицы и
оценить тяжесть ранений. Тело приняло решение раньше, чем разум, и
крепкая мужская ладонь нырнула под волосы девушки, огибая шею и
фиксируя подбородок. На него смотрели стеклянные безжизненные глаза
цвета неба, выражавшие пустоту и отчужденность. На секунду Ротмант
даже растерялся, не зная, что делать, но быстро взял себя в руки,
понимая, что от его действий зависит чужая жизнь.
– Сможете идти? – тихо спросил артефактор, решая, что его
кабинет ближе, чем лазарет.
Рея отрицательно покачала головой, закусывая губу от
вырвавшегося хрипа, и стала оседать на пол. Роланд, грязно
выругавшись про себя, подхватил девчонку на руки и стремительно
направился в свой кабинет. Раны не были похожи на ожоги от
попадания на кожу ядовитого сгоревшего цветка, который любезно
поджарил Роббинс, да и бинты на запястьях говорили о том, что
случалось подобное не первый раз. Он проклинал свой статус
преподавателя, первоочередная задача которого заботиться о своих
учениках, и свирепствовал на девчонку, свалившуюся ему на голову.
Где его хваленая выдержка и равнодушие? Где безразличное отношение
к окружающим?
Упрекая себя за слабость, Ротмант осторожно положил девушку на
диван и метнулся к шкафам, отыскивая нюхательные соли и
восстанавливающие настойки. Он был почти уверен, что ни одно его
заклинание огня не поможет прижечь раны, однако, аккуратно
закатывая испачканные рукава рубашки девушки до локтя, артефактор
снял окровавленные прилипшие бинты и попробовал произнести пару
заклятий, которые, как и предполагал, не подействовали. Пользуясь
тем, что Рея оставалась в сознании, Роланд начал буквально вливать
в нее пузырьки, поддерживая ее голову и следя, чтобы она не
закашлялась. Она покорно пила глоток за глотком, прикрыв глаза, и
когда выверенная им доза опустела, Ротмант снова вернулся к рукам
девушки. Его собственные руки перепачкались в ее крови, но он
продолжал изучать глубокие полосы, изуродовавшие нежную кожу. Шрамы
от старых ран скрывались за новыми и на бледной коже стали
практически невидимы. Присутствия темной магии артефактор не
заметил, и на ум приходило лишь одно объяснение – девчонка сама с
собой это сделала. Он решил дождаться, пока подействуют настойки,
расспросить ее обо всем и выставить за дверь в лазарет, как и
следовало сделать с самого начала, а не нянчиться с малолетними
детьми по доброте душевной.