- Думаю, будет не против, - сообщил этот человек, разглядывая его беспристрастно и равнодушно. – Вы мне не нравитесь, Максим. И более того, таких обычно относят к категории «бедный студент», «ни кола, ни двора», а все туда же. Наша семья не желает Маше такого спутника жизни, как вы. Поэтому очень надеюсь, что вам хватит мозгов, благоразумия, ну или хотя бы совести, никогда более не видеть ее и не встречаться. Она вам не пара и никогда ею не была. Если хотите, наши семьи очень-очень разные, и не смотря на то, что вы закончили одну школу, у вас разное воспитание и взгляды на жизнь.
Максу снова захотелось улыбнуться и выругаться: ну надо же, какое везение, обычно отбиваются от отцовства и женитьбы, а ему только что не заплатили.
- Знаете, мне нужно обсудить это с ней, - произнес он и, не сказав больше ни слова, вышел из зала.
----
Найти машкину комнату не составило труда.
Первое, что увидел Макс - живописно задранную юбку. Машка лежала на кровати, на животе, уткнувшись меж двух подушек головой. Еще бы на коленки встала. Голова в подушку, все на обозрении. Нужно сказать, весьма соблазнительное, настолько, что Макс остановился, рассматривая мягкие изгибы ягодиц, переходящих в бедра. На ложбинку между полупопиями, взгляд сам заворачивал ниже, туда, где был расположен темный треугольник, пункт назначения - вожделение мужчин. Комнату, оформленную в бежевых тонах, он не заметил.
- Маш, - позвал он, закрывая дверь на щеколду.
Девушка дернулась, подскочила, и тут же села, наблюдая, как он приближается.
Макс не мог не отметить, как она красива, даже зареванная и растрепанная.
- Ты не сказала, что у тебя есть жених, – произнес он, чувствуя, как в нем с новой силой шевельнулось желание и злость. Ведь если верить ее бабке, то он, Макс, -оборванец, попортивший ей жизнь. Но больше всего его оскорбляло в этой ситуации то, как все переворачивалось.
Пару секунд Маша не могла понять, что он делает, зачем пришел, зачем спрашивает. И только потом сообразила, что он уставился на ее длинные, загорелые ноги, под слишком короткую юбку. Схватив фланелевый плед, она укрылась.
- Поздно, я уже все видел, - сообщил Макс, усмехнувшись и думая, что не прочь увидеть это еще раз.
От его слов она покраснела, вспоминая, как в любимом кресле Владика смотрела на Макса на диване, потягивала Ламбруско и пыталась вспомнить, за что именно ненавидит этого симпатичного парня.