А у меня и сердце в пятки сразу ушло. Это что он сказал-то? Я и
взвилась: – В смысле, постоянный?! Вы это про что, дядька Симеон?
Как постоянный-то! Мне ж в Чародейскую надо! Чувствую,
раскраснелась вся и даже слезы на глазах появились.
Дядька-то Симеон тяжело вздохнул и только рукой махнул: – Пошли
к ректору, Ведяна. Вот пусть он сам с тобой разбирается. Я вырвала
браслет из его рук и, сопя, натянула на запястье.
Вот пойду сейчас к ректору, да! Разберусь. Что это они тут
удумали, ведьмочку у себя оставить? Нет, надо во всем разобраться!
Я вытерла злые слезы и припустила впереди дядьки Симеона. Один
плюс, он прав, появился. След в след ходить не придется. И запирать
меня не надо. И удобства вон, в конце коридора, видны.
Я затормозила у дверцы характерного вида: – Сейчас я, дядька
Симеон, – буркнула и пошла приводить себя в порядок. Как бы то ни
было, а заплаканной и растрепанной ни за что не появлюсь перед этим
ректором. Ведьмочка я или нет?
Умылась холодной водицей, рот прополоскала и косу переплела. Эх,
жалко, нет моей любимой щетки для волос. Все, все ведь, что нужно
ведьмочке давно лежало в сундуке заветном там, в Чародейской-то
академии. И несколько смен платьев, и юбки, и кофточки. Не говоря
уж о шубке да нарядах по сезону.
Ведь задолго бабуля все собрала. Покупала потихоньку да
заказывала, и прямо портальчиком в сундук все шло. В специальной
комнатке там он, в Академии-то моей, для будущих адепток стоял. Не
только мой, конечно. Все так своих ведьмочек собирали. Кто
потихоньку, мало кто за один раз мог накупить всего. Я вздохнула и
посмотрела в покрытое разводами да трещинами старинное зеркало. Нос
успел покраснеть. Хорошо хоть не опух. Вот нежная у меня
кожа-то.
Ладно, разберемся. В конце концов, посмотрю хоть на легендарного
мага, о котором столько бабуля говорила. Я подмигнула своему
отражению и улыбнулась, подняв большой палец вверх. Вот так-то
лучше, Ведяна. Это они еще не знают, что ведьмочки не сдаются!
Вышла я из умывальной в боевом настрое. Вот еще! Прижала казавшийся
сейчас почему-то совершенно невесомым котелок к груди. Дядька
Симеон только поднял бровь и двинулся вперед. Я за ним. Ну и что,
что у меня теперь допуск? Все равно не знаю, куда идти. Браслет
приятно грел запястье. Надо же, такой неказистенький с виду, а к
телу приятный.