Свесив ноги с края плиты, заметил, что они все равно продолжали светиться. Так же, как и руки, и грудь, и живот. Интересно, и голова тоже светится?
Огляделся по сторонам. Странно, что никого нет. Неужели Фарчиос оставил меня здесь одного умирать? Ведь никто уже давно не надеялся, что источник откроется. Тогда где охрана, где сам Фарчиос? Где Майя, в конце концов?
И тут мне в глаза, затуманенные сиреневым свечением, бросилось что-то тёмное, лежащее на полу.
Что это? Похоже на... на чьё-то тело... на девушку...
Майя!..
- Майя!
Бросился к ней, вскочив с поверхности источника. И тут же свечение моего тела прекратилось, а сам источник потускнел. Как и было раньше.
Думать об этом не было времени. Майя! Что с ней? Почему она лежит на полу? Спит? Или...
- Майя! - снова позвал я.
Девушка не шелохнулась.
Где все?
В каком-то исступлении подхватил её на руки и положил на поверхность источника.
Ничего не произошло.
Тело девушки было безвольным и холодным.
Нет! Только не это!.. Она не могла умереть! Я не хочу её терять!
- Майя! - прокричал во весь голос.
Что же делать?
Положил руку ей на грудь и почувствовал едва слышимое биение сердца. Значит жива! Значит ещё не всё потеряно!
От облегчения ноги сами собой подкосились, и я чуть не осел на пол. С трудом удержался. Всё же я ещё слаб после падения и чудесного исцеления. Может быть, побудь я ещё в слиянии с волнами источника, восстановился бы сильнее и быстрее.
Но там же была моя Майя!
- Приветствую вас, мой император, - раздался за спиной знакомый голос. - Рад видеть вас исцелённым!
- Фарчиос, что с Майей? - спросил я, понимая, что надо сдерживаться, чтобы не заорать снова во весь голос от бессилия. Я готов был крушить всё вокруг, если с Майей что-то произошло, но внешне лишь дышал более часто.
- Майя осталась возле вас, император, как и положено рабыне. Ничего с ней не могло произойти за такое короткое время.
Но тем не менее, она лежит и не подает признаков жизни. Кроме едва заметных движений груди при дыхании, больше ничего.
- Почему тогда я нашёл её вот в таком состоянии на полу?
Снова постарался скрыть эмоции и чувства, в которых я пока не мог разобраться, и которые становились сильнее с каждой секундой. Я даже не знал названия большинства из них.
Как, например, назвать подступающий ком в горле, который всё нарастал и ширился, а я с огромным трудом подавлял его выход наружу. Если бы не принял решение никому ничего не говорить, даже Фарчиосу, то сейчас схватил бы его и хорошо встряхнул.