— Слушай, Афка… этот прием так и плещет высокомерием и
доминацией над врагом, — я с испариной смотрел на описание техники,
которой ВСЕГДА заканчивались наши игры со стариками. Словно это был
коронный прием, ставший любимым среди местного населения, и не зря.
— Я сомневаюсь, что без открытой третьей чакры это вообще
возможно.
— Ты такое проделывал на арене, но в куда меньших масштабах, —
задумчиво пролепетала смотрящая в свиток лисичка. — Если Чин и
правда так мог, то он мастер в защите. В мире не было лучшего.
— Не думаешь, что этот прием подходит только для того, чтобы
сражаться с магами земли? — перехватить контроль над отрядом/магией
противника, и обернуть против него самого. Подобно тому, как я
вырывал маленькие камушки из стен магов земли на арене, доминируя
над Ци врага, Чин мог подчинить хоть всю стену. Буквально
Завоеватель. Чужой магии.
— Бесспорно. Но мне ли говорить, что с этой особенностью можно
стать повелителем поля?
— И победить в Пай Шо, — я изогнул губы в тяжелой улыбке. Пришло
время магии выебонов.
***
Чем дольше доводилось бывать в этой маленькой, безумной
деревеньке, тем сильнее мной замечалась ненависть обычных граждан к
образу Аватара. Гуляя то по площади, то общаясь с простыми
стариками во время игры в Пай Шо, я никак не мог избежать сравнения
Чина с Аватаром. Не в ключе каких-то магических достижений или
опыта предков, а с чисто человеческих рамок, которыми были
пропитаны местные. Что один давний полководец, одним своим трудом,
высокомерием, опытом и хитростью, стал не сильнее, а умнее
пользователя четырех стихий.
У них даже был особый праздник, наступающий ровно в день, когда
Чин скончался от “подлой” руки Киоши. Подготовка к нему начиналась
за несколько дней: на прилавках начинали появляться засахаренные
сливы, обжаренное во фритюре мясо, а некоторые предприятия попросту
закрывались, чтобы посвятить все свое время такому дню.
Не скажу, что мне именно что повезло попасть в деревню к этому
дню — просто узнать дату была не проблема, как и прибыть к
поселению за несколько дней. Так уж вышло, что мне все это удалось
провернуть, и теперь мои ноги шли сквозь прилавки с вкусной едой,
скупая хорошее продовольствие.
Детишки покупали деревянные веера Киоши, и мило их ломали;
продавцы брали красивые фигурки из теста в виде Киоши, и кидали те
в раскаленное масло; делали пиньяты в виде Року, и с наслаждением
разбивали. Словно судный день какой-то.