***
Чудеса продолжаются. Я внимательно рассматривал свои руки и ноги
и лихорадочно пытался сообразить. Это как же так получается? Тело
ведь не мое.
Молодое и крепкое. Я такого уже давно не видел. Но то, что
чужое, я понял сразу. Ноготь указательного пальца правой руки у
меня сильно искривлен, когда-то я его чуть не лишился, пытаясь
поймать слетающий профнастил с крыши. Жутко порезал, кровь
хлестала, как из шланга.
А сейчас все ногти и пальцы целые. Упругие, гладкие, сильные и
тонкие, любо-дорого смотреть. На щиколотке левой ноги у меня тоже
должен быть шрам, память о неуклюжем обращении с топором в детстве.
Но сейчас там тоже все в порядке, никаких шрамов, благо, я в
красных спортивных шортах и сразу вижу свои ноги.
Волосяной покров на руках и ногах тоже другой. У меня волосики
чуть погуще и не сворачивались колечками, как сейчас. Я пощупал
гудящий затылок, поморщился от боли, потом потрогал нос и правую
скулу.
Не уверен, но кажется, что лицо тоже не мое. Что за удивительные
чудеса тут творятся?
Все происходящее со мной слишком четкое и детальное, чтобы было
сном. Нет, это реальность и мне нужно принять ее как можно скорее,
чтобы не сойти с ума.
— Где тут зеркало? — спросил я у Бори, стоявшего рядом и с
любопытством следившего за моими манипуляциями. — Мне надо
посмотреть… На себя.
Он не стал спорить. Указал на двустворчатую коричневую дверь в
противоположной стене и объяснил:
— Эк тебя тюкнуло черепушкой. Пошли в травмпункт. Там все есть,
и зеркало в том числе, — он схватил меня за руку и потащил к
проходу между матами, бормоча под нос: — Олечка тебя мигом в строй
введет. Уж она выбьет всю дурь из твоей больной башки.
Я не сопротивлялся. Во-первых, Боря на порядок сильнее меня,
хотя и у меня есть спортивная подготовка. Во-вторых, я и сам хотел
поскорее очутиться перед зеркалом и посмотреть на себя.
Тренер проводил нас пристальным взглядом, но ничего не сказал и
продолжил занятие, приказал ученикам отрабатывать зацеп стопой
сзади. Мы прошли сквозь маты, выбрались к скользкому до блеска
дощатому полу, миновали сложенные стопкой черные и синие спортивные
ковры у стены в углу и очутились в коридоре.
Шум, крики и шлепки тел о маты тут же затихли, в коридоре царила
относительная тишина, только с потолка гудели неизменные
люминесцентные лампы. Впрочем, в некоторых местах лампы вовсе не
горели, так что иногда мы шли в полумраке.