Тралин знал, что дом уже послал сигнал тревоги дежурным бойцам и
ответственной за проект высшей воительнице, леди Араниэль, которая,
согласно своему статусу, проживала в отдельном особняке несколько
отдалённом от всех прочих зданий и построек проекта. Кроме того, не
стоило сбрасывать со счетов и оставшиеся возможности самого дома по
самозащите и находящихся в зале управления жриц и всех остальных,
кто, в это время, мог оказаться внутри здания или поблизости от
него. Но даже в самом лучшем случае в их распоряжении имелось не
более десяти минут. Впрочем, им должно хватить и пяти. Лишь бы они
были эти пять минут отделяющие жизнь от смерти, а надежду от
окончательного поражения.
Под руку сунулся какой-то кадавр созданный на основе достаточно
смазливого юноши из какой-то дикарской расы. Кадавр домашний, а не
боевой. В его задачи входила уборка, приготовление и подача
несложных блюд и так далее. Сейчас, переключённый домом в режим
повышенной агрессии, бытовой кадавр без раздумий атаковал гномов.
Одетый в какое-то полупрозрачное, с рюшечками, то ли платье, то ли
накидку, видимо, чтобы дополнительно услаждать взор работающих
операторами перехода младших жриц, кадавр пригнулся, пропуская над
головой удар молотом. Резко выпрямившись, с нечеловеческой силой
впечатал в грудь гнома сразу обе руки. Броню, конечно, не пробил.
Но весящий, вместе с латами и оружием, под две сотни килограмм гном
почувствовал сильный толчок, короткое мгновение полёта и вот он
врезается головой в противоположенную стену коридора.
Его товарищи сработали оперативно. Два мушкетных выстрела
слились, практически, в один. Заряженные крупной, с ноготь мизинца,
дробью, монструозные калибры в близком бою причиняли чудовищные
разрушения. Первым выстрелом кадавра развернуло, дополнительно
оторвав ему левую руку. Второй выстрел буквально переломил его
пополам. Подхватив мотающего головой товарища, гномы побежали
дальше. Поверженный кадавр какое-то время шевелился, пытаясь
подняться на ноги, но раздробленный позвоночник не позволял этого.
Осознав масштаб неустранимых повреждений кадавр в виде молодого и
красивого юноши, мгновенно затих, будто выключился. Хотя, почему
«будто».
Противный писк орущей во всю мочь тревожной сирены врывался в
уши. Собранные со всего дома бытовые кадавры уже спешили к самой
важной его части – залу управления переходом.