Мы пили коньяк и плакали навзрыд. Всю ночь. Она рассказала мне все о своей жизни. Про лишения, бедность, тяжелый труд всей их семьи. И про освещавшую жизнь, словно лучом ярчайшего света, любовь родных друг к другу. Можно иметь маленькое счастье, но очень яркое. Так у них и было.
Мне было очень трудно все это слышать, трудно принять на себя ее боль, но у Милы никого больше не осталось. И я поддерживала ее как могла. Это невероятно тяжело, когда твой мир рушится. Вот так, прямо у тебя на глазах. За мгновение. Просто невыносимо.
Та жизнь, которой ты жила, остается в прошлом навсегда, а лица родных лишь в твоей памяти и на старых выцветших фотографиях. Закрываешь глаза, силясь вспомнить, и понимаешь, что их черты размываются со временем. И только во сне, если очень повезет, получается прикоснуться к ним. Хотя бы на короткий миг, но почувствовать ослепительно острое счастье и такую же острую боль при пробуждении.
Мила отныне училась жить одна. Ушла с головой в работу, чтобы просто выжить. Мало спала, сильно напоминала робота. Совмещала должность бухгалтера и менеджера, успевала учиться, и уже через три года была вознаграждена – получила должность финансового директора филиала столичной компании. Легко ей ничего не давалось, но место под солнцем она все-таки себе отвоевала. Сама.
Как ни тяжело мне сейчас это признавать – я не такая, у меня никогда не было стимула или необходимости делать карьеру любой ценой. Мне банально везло. Всегда. Никаких моих заслуг, чистый фарт. Поэтому подругу можно ставить в пример. Она сидит в кресле, раздаёт указания, подписывает свои финансовые бумажки и радостно подсчитывает прибывающие денежки. Все это – совершенно заслужено и заработано ее упорным трудом.
По выходным Мила обычно обходит медленным шагом все магазины и торговые центры. Там, навёрстывая упущенное в детстве и в голодной юности, она скупает одежду, обувь, косметику, продукты. Всё, что только может унести с собой. А дома готовит изысканные блюда, консервирует огурчики, помидорчики, делает безумно вкусное лечо по рецепту мамы чем, безусловно, радует и меня, и друзей.
Стук в дверь безжалостно прервал полет моих мыслей. Вот оно. Сейчас что-то будет. Расплата близка.
– К тебе посетитель, – шепнула Ира, возникнув на пороге.
– Угу, – кивнула я, выпрямилась и по-деловому сложила руки в замочек. – Пусть заходит.