Филя разочарованно цокнул.
— С быстро… будет вопросик, — он ткнул пухлым пальцем в
крипто-печать. — Данные с неё можно будет считать только вручную.
То есть…
— То есть, кому-то придётся доставить печать войскам. И при этом
толково объяснить, что к чему… — я покачал головой. — Бл*ть.
Сколько на это уйдёт времени и куда её вообще нести?
Каждая минута на счету. И эта новость была очень плохой.
Однако внезапно подошедший со спины Константин слегка подсластил
пилюлю.
— До ратуши в ближайшем городе. Там поднимут гарнизон и
передадут весточку дальше. Лучше, чем ничего.
Я пожал плечами. Лучше, чем ничего — немного не мой стиль.
— Начинайте уже, да?
Петя с Филей посмотрели на меня.
— Это займёт какое-то время, — произнесли они хором.
* * *
— Посмотри на них… — произнёс Антон, когда я к нему подошёл, — …
дрожат, боятся. Авангард человечества.
Я ухмыльнулся.
— А тебя это всё радует, или как?
Парень посмотрел себе под ноги.
— Не знаю. Наверное, не должно, но…
Он втянул в себя воздух всей грудью.
— Знаешь, раньше у меня были сомнения. Мне всегда казалось, что
я не создан для всей этой аристократической лабуды. Я всегда
подозревал, что моё место — быть на острие боя. Что же… теперь я
знаю это наверняка, — Антон глянул на меня. — Интересно, это делает
меня храбрецом или глупцом?
— Социопатом, скорее, — я пожал плечами. — Со склонностью к
псевдофилософии. Но я не осуждаю. Люди на войне либо ломаются, либо
отбрасывают навязчивые мысли и начинают наслаждаться процессом. Но
мне кажется, ты спешишь с выводами.
— Ты о чём?
Я приподнял бровь.
— Боя ещё не было. Заявления о том, какой ты у мамы берсерк,
лучше делать после него, — я покачал головой. — Мой тебе совет.
Антон глянул на меня так, словно я сказал какую-то несусветную
глупость.
— Да нет, мне кажется, многие вещи о человеке можно понять ещё
до того, как разверзнется битва, — он указал рукой на Лебедевых. —
Вот посмотри на них. Чуть ли не обнимаются в страхе. Какие из них
бойцы? Да и все остальные… мне кажется, половина здесь умрёт от
сердечного приступа, если я сейчас просто хлопну в ладоши.
— К Хаску претензий нет? — я покосился на храпящего в углу
помещения здоровяка.
— К Хаску претензий нет, — улыбнулся Антон.
Я хмыкнул.
— Ты не прав. Лебедевы просто боятся потерять друг друга. Ты
видишь в этом слабость, — я развёл руками. — Я вижу в этом
готовность биться друг за друга до конца.