— А может, свои сдали? — вставил вариант я.
— Возможно, — снова кивнула девушка. — Не стоит меня перебивать, — с холодком добавила она. — Важно лишь то, что Аларис наградила его своим собственным проклятием. Жизненные силы буквально сжигали Неергофа изнутри, причиняя дикую боль. Он ответил на эту безысходную ситуацию отчаянными мерами. Почтенный профессор принёс в жертву десяток студентов и превратился в лича. Бежал из Элдертайда. Затаился. А через полгода по всей территории Империи в один момент сработало его проклятие. Погибло по разным прикидкам около трёхсот тысяч Разумных. Заразу удалось отследить до её источника — литургии в главном храме Аларис в Итраксии — столице Уброса, вотчины светлых эльфов. Представляешь, какой это был скандал? — улыбнулась Эстрикс. — Какая пощёчина Светлой?
— Я правильно понимаю, что этот товарищ не добился успеха в масштабировании проклятия? — осторожно поинтересовался я. — Иначе число жертв было бы больше. Или Имперцам удалось создать защиту?
— Верно, Гвинден, не добился. Говорят, что после смерти и превращения в нежить, разум Неергофа помутился. Прежний гений исказился, а на его месте осталась лишь ненависть ко всем живым. Этого хватило, чтобы перебить целую кучу прихожан Аларис. Да и не только Аларис, откровенно говоря. Погибло и много жителей Тёмного Союза. Война к тому времени уже давно завершилась, эмбарго на торговлю сняли.
— Чем закончилась эта история? Его удалось убить?
— И да, и нет. Неергоф создал поистине уникальное убежище — Пепельный склеп, защищённый невозможным замком. Сплавом магии и технологии. В нём он спрятал свою филактерию. По одной легенде это логово содержало небывалый артефакт, по другой — залегало поверх особо крупной Силовой линии Виашерона. В любом случае, оно было спрятано даже от взора богов. Однако, агентам Властителя Шардакса удалось застигнуть лича вне его убежища и уничтожить. Глупая случайность, — пожала плечами девушка, — обычный пастух заметил немёртвого мага и рассказал страже. Те передали по цепочке. Долгая засада возле обиталища Неергофа принесла свои плоды.
Она задумчиво прикусила губу и смолкла. Через несколько мгновений продолжила.
— После поражения оболочки лича Склеп исчез, будто его и не бывало. Куда он делся, неизвестно. Поскольку филактерия осталась целой, можно уверенно предположить, что жив и сам Неергоф.