Ну, а я знал. Остаток воды вылил себе на голову. Холодный поток
взбодрил меня. Я потряс головой, как Затупок после купания, и
сказал:
— Эх, хорошо! — задрал голову вверх. — Ну что, уважаемые, а
сейчас, пожалуй, вас будут убивать!
И шагнул сквозь Тень. А снаружи крепостных стен открылись норы,
вырытые призванными муравьишками, и оттуда выползли мои бравые
големы, с ходу открыв огонь по стенам.
Ну, а я вышел прямо в комнате китайского командующего, который
изумлённо смотрел на меня. Перед ним, на открытом компьютере, по
видеоконференции был какой-то другой, очень важный китаец. Камера
компьютера была развёрнута ко мне. И сейчас китаец на другой
стороне открыл рот.
— Галактионов? — спросил он.
— Галактионов, Галактионов... — хмыкнул я, сворачивая
командующему крепости голову. — Привет жирной ящерице, называющей
себя Императором! Передайте ему, что «Смелость» теперь моя. И
только моя. Аренда окончена. Договор разорван.
И я залил всё вокруг пламенем, убивая находящихся здесь
телохранителей. Китайская херня мне не нужна. А со стенами крепости
ничего не случится.
Через два часа, посвистывая, я водружал захваченный с собой флаг
Рода Галактионовых. И вот он уже висит высоко в небе, развеваясь на
ветру. А имперский-то флаг я не захватил... Почесал в затылке. Надо
у Лизы будет заказать несколько штук, на случай таких
мероприятий.
Големы расхаживали по стенам, взяв охрану периметра на себя. Я
решил, что это недостаточно эффектно, и подкинул высоко в воздух
бошку медоеда, которая зловеще расхохоталась, оповещая всех, что
«Смелость» снова принадлежит Роду. А рядом недовольно хрюкнул
Затупок. Он уже минуту стоял с поднятой ногой и тужился. Весь
стратегический запас мочи он уже потратил, но желание обоссать ещё
не закончилось. Я показал пальцем на его проекцию.
— Вот если ты мог так зловеще смеяться, тебе цены не было бы! А
то, что ты за тотемное животное? Хрюкаешь, как свинья!
Затупок снова недовольно хрюкнул, бросил тщетные попытки
выдавить из себя ещё хоть каплю, и потрусил куда-то по дороге, по
своим медоедским делам. Я присмотрелся. Ага! За воротами крепости
была милая, непонятно как уцелевшая, сосновая роща. Поручик выбрал
самую высокую сосну и, кряхтя, начал карабкаться по дереву.
Я хмыкнул. Блин, я буду скучать по его тупости, когда медоед,
наконец обретет своё сознание. Всё-таки такого упорства в
достижении своих целей, я ни у кого не видел.