Крысюка не смущало, что я лежу в ванной полностью голым. Он
просто стоял и смотрел на меня, о чем-то размышляя, а затем
внезапно упал на колени и достал свой клинок, который приставил к
животу.
— Одно ваше слово… И моя жизнь прекратится!
— Вот это поворот, — я аж забыл, о чем я думал до этого. — Тебе
надоело служить мне?
— Нет, господин! Один… Бесполезен… Во время сильной нужды меня
не было рядом. Один-Самурай заслуживает наказания!
Хм… Я хотел было сказать ему, что он не виноват, но его
психология слегка иная, чем у других, и сейчас через его глаза я
смотрю прямо ему в душу, и знаю, о чем он примерно думает.
— Встань! — властно говорю ему, и он подчиняется. — Спрячь свой
клинок! Мне не нужна смерть моего соратника, и твоей вины в этом
нет. Наш враг коварен, и он не один. Такое иногда случается… Если
хочешь кого-то винить, то вини меня. В первую очередь, как сюзерен
и муж, я должен был подумать о безопасности своих людей и жен.
Считаешь, что я виноват? — под конец спросил у него.
У Одина глаза взлетели до орбит.
— Нет! Исключено! Господин не виноват! — выкрикнул он, и аж
сделал шаг вперед. — Это… Наверное… Вы… Вы… — сколько сейчас
мозговых процессов происходит в его голове. — Вы правы! Враг
коварен, и мы были к этому не готовы. Я исправлюсь! В следующий раз
я буду готов!
Вообще, не знаю, почему он, хотя там и не находился, решил всё
взять на себя, но таков его путь, и иногда нужно ему помогать.
Он собрался уже уходить, думая о своем, когда я остановил
его.
— Постой! Тренируй Карла еще усерднее… Вот твое наказание!
И только сейчас я увидел в его глазах удовлетворение. Был
проступок, и поступило наказание. Так Один становится, если не
сильнее, то умнее. Почему-то он развивается чаще в те моменты,
когда получает сильные стрессы. После того, как Один ушел, я смог
еще некоторое время расслабиться, но долго опять это не
продлилось.
— Знаешь, Потапов… Ты последний человек, кого я здесь ожидал
увидеть, — сказал Волку, качая головой. — Есть что сказать в свое
оправдание?
— Нет, — пожал он плечами. — Ты слишком долго тут находился. Я
не могу больше терпеть, мне нужно срочно поговорить.
— Говори! — вздохнув, разрешил ему. — Надеюсь ты, как Один, не
захочешь себя убивать.
— У тебя здесь был Один? Снова предлагал забрать его жизнь? —
такое его явно не удивило, а лишь позабавило.