Девчонка не была сказочно хороша. Бывали у него и покруче, и поувереннее в себе. Но что-то кроме голоса в ней безусловно было еще. Некая наивность, правильность, «настоящесть», как сказал бы его отец.
Таня держалась за него крепко, но когда вспомнила, что между ними лишь его тонкая куртка и ее блузка, под которой бешено колотится сердце, чуть ослабила хватку, о чем в тот же момент пожалела – он прижал ее руки своей рукой, дав понять, что этого делать нельзя.
– Ты работаешь в баре? – удивленно спросил он, когда она указала на угол, что занимал известный в городе бар.
– Да, а что странного? – паника, благодаря которой она всегда вела себя свободно и естественно, улеглась, и к ней вернулась ее неуверенность.
– Думал ты медсестра. Слишком скромная ты для официантки, – осматривая ее, словно впервые, сказал Костя. Его голос немного изменился – он стал заинтересованным.
– Ты экстрасенс? - удивленно уставилась на него Таня. - На самом деле я акушерка, но работаю барменом, так получилось, – продолжила она, и решила, что разговор сейчас может стать неудобным. – Мне пора, спасибо, что прокатил, давно не испытывала таких эмоций.
– На здоровье, звать-то тебя как, соседка?
– Татьяна.
– Очень мило, редкое сейчас имя, все больше Милан и… каких-нибудь Валерий, а я Костя, – хмыкнув, сказал он.
– Ну, так получилось, назвали в честь бабушки, – она передала ему шлем, поправила выбившиеся из пучка волосы, опустила глаза, подняла плечи, потом резко опустила их и выдохнула: – Приятно познакомиться. Доброй ночи.
– И тебе. Думаю, увидимся, эта колыбельная - знак, что нам обязательно нужно еще раз увидеться, – он надел шлем и обернувшись еще раз, отъехал со стоянки, куда начали уже подъезжать сотрудники ночной смены.
Костя был эталоном мужчины: красивый, уверенный, брутальный. Да и голос у него был как у киношных героев, спасающих героиню в самый последний момент. Голос – это было важно для Татьяны. Она с трудом переносила визгливые высокие голоса – ей казалось, что они скребут прямо по нервам. Возможно именно поэтому она старалась избегать ссор – слишком неприятно было слышать визгливые бабские ноты даже у мужчин.
В этом русле она думала минут десять – пока переодевалась в униформу, пока расчесывала и укладывала волосы, но уже через полчаса, когда в бар начали заезжать такие, как Костя, она, посмотрев на девушек, что были рядом с ними, подумала о том, что парень слишком хорош для нее.