- Лапы свои от меня! - ору в лицо ему и давай брыкаться.
Освободил из плена, буквально пошатнулась без опоры. Вот это да, почти как от шампанского ведет.
- Да не ори, всё, не трогаю.
Друг напротив друга стоим, гипнотизируем глаза, цвет которых в темноте не видно. Дышим тяжело надрывно, спишем на то, что бежали. Не знаю как у него, а у меня лицо охвачено огнем. Благо ночь, иначе бы увидел, как превратилась в помидор.
- Пойдем, пройдемся, - вдруг предлагает.
- Пройдемся, пока обратно будем идти. Нам вон туда, - тычу в сторону дачи Ольшанских.
- Хорош, шипеть, кошка.
- Сам ты кошка!
- Цц, - грозно на меня надвигается.
Я не боюсь! Убеждаю не убедительно. Удерживаюсь не отступить.
- Сам ты кошка, у меня имя есть, - тише говорю, и все же шаг назад делаю.
- Просвяти, - улыбается, вглядываясь пытливо.
Да нельзя же так пристально пялиться!
- А ты будто не знаешь, - шиплю.
На что лыбится довольно, хохотнув мотает головой.
- Кошка, - изрекает с предыханием.
- Сам ты...
- Шипишь, рычишь, царапаешься...
- Заткнись! - рявкаю, приблизившись сама.
- Перестань, будить поселок, - просит миролюбиво.
На этих словах решаю валить подальше от него, сверкая пятками. Стартую вознамерившись топать к дому в одиночестве. Хватает за руку, выдергиваю дубль два, обернувшись на него настороженно. Сколько можно меня трогать, нарушать личное пространство. Еще от лежания в кустах не отошла, а он подогревает безумие. Ненормальные реакции... Тьфу ты!
- Подожди... - останавливает. - Пойдем, пройдемся, воровка Алина, - мягко зовет.
Что еще за смена тактики? Интонация видится опасной, оплетающей по рукам и ногам прочной паутиной. Отпрыгиваю возмущенно, сбросив дурман, ощетинившись, и выпуская когти, будто и правда разъярённая кошка.
- Или боишься? - добивает гад вопросом мою взвинченность.
Сама себе на хвост топнула - возмутившись, изображая беспечность.
- Тебя то? - швырнула ему на провокацию. - Ха, смешно.
Невозмутимо стоял, смотрел в упор, выражая всем видом неверие.
Дура, дура, дура... Тут же кинулась доказывать, что бесстрашная. Дура! Не иначе. Поэтому сейчас задает маршрут, я следую, до сих пор не верю, что настолько дура, пошла пройтись. Да еще с кем?! С этим... Бедный, главный орган, именуемый сердцем, частит, спотыкается, то мурашками покрываюсь, то горю вся. Благо хоть молчим, я от страха, он... Не знаю от чего, просто молчит. У лестницы к пляжу встреваю, спазм по легким, перекрывает воздух, прохлада бьет по коже, вздрагиваю, назад пути не будет. Я его знать не знаю, и согласилась шляться ночью по пляжу. Тревожно не то слово, страхово до чертиков, а еще эти реакции на присутствие близкое не меньше беспокоят.