Настя бросила на вошедших равнодушный взгляд. Она по-прежнему
сидела на полу рядом с телом Константина, не шелохнувшись. Её
аристократически правильное лицо казалось высеченным из мрамора, а
в голубых глазах не угадывалось ни капли страха.
Тело брата у ее ног не шевелилось. Его глаза были закрыты.
— Кажется, мой брат мёртв, — спокойно констатировала она. — Я
пыталась реанимировать его при помощи техники крови... но, боюсь,
не вышло.
Громилы на секунду опешили от такой реакции. Затем тот, что
пониже, сдёрнул капюшон, обнажив лысую голову и сетку шрамов на
скуластом лице.
— А ты, девочка, что ж... колдунья, что ли? — насмешливо бросил
он, оглядывая кровавую пентаграмму. — Значит, правду шеф сказал...
Может, хотела бесов вызвать?
— Глупости, — фыркнула Настя. — Существование бесов не научно.
Это просто глупые суеверия.
Лысый громила снял с пояса странную чёрную металлическую штуку с
вытянутым стволом. И направил его на девушку:
— Ладно, змеюка. Отойди от него и стой у стенки. И без фокусов!
Или пристрелю.
Настя пожала плечами и поднялась на ноги. Плавно ступая, она
отошла к противоположной стене. Её длинная юбка колыхалась при
движении, стройные ноги в чулках двигались плавно и размеренно.
— Простолюдины... вечно вы со своими пукалками, — язвительно
бросила она. — Чуть что не по вашему — сразу стрелять.
— Заткнись, сучка! — рявкнул лысый, сверкая злыми глазками.
Тем временем его напарник опустился на корточки рядом с
Константином. Осторожно расстегнув синюю рубашку на груди, он
приложил толстые пальцы к шее юноши в попытке нащупать пульс.
— Помянем жмуров свежих, — вздохнул он, наконец.
— Реально сдох? — нетерпеливо бросил лысый, косясь на Настю.
— Похоже на то... не могу пульс нащупать... хотя это странно.
Совсем недавно он был жив. Ходил уверенно...
— Я тебе говорил, идиот, нельзя его бить было! Парень чёртов
дохляк!
— Пошел ты!
Они принялись ругаться, перекидываясь оскорблениями и
обвинениями. Настя стояла у стены, глядя на них с лёгкой
усмешкой.
...И тут я внезапно распахнул глаза. Молниеносным движением я
вцепился в лицо склонившегося надо мной бандита и воткнул пальцы
ему глубоко в глаза. Раздался дикий вопль боли.
Я рывком выхватил нож у пострадавшего с пояса. Сверкающее лезвие
со свистом пронзило воздух и вошло в горло бандита. Брызнула алая
кровь, заливая его одежду. Громила завалился на бок, судорожно
хватаясь за перерезанное горло и издавая булькающие хрипы.