Я точно знал, что снёс этому ублюдку часть головы. Но до дрожи в
груди хотелось посмотреть на это своими глазами. Убедиться, что
тварь повержена.
— Спасибо, друг, — поблагодарил я свой доспех и взобрался на
крышу, казавшуюся мне самой прочной.
С неё открылся идеальный обзор на кайцзу. Монстр застыл всё в
той же позе, в какой был в самом начале нашей атаки — с занесённой
над «Второй стадией» ногой. Ни одна из атак даже не покачнула его.
Как мне и запомнилось, больше половины левого головного отростка
отсутствовало. А в середине живота зияла идеально ровная круглая
дыра.
В шлеме стояла тишина, прерываемая различными вздохами и лёгким
металлическим скрежетом. Все рыцари словно боялись сказать что-то
лишнее. Будто неудачно брошенное слово может что-то изменить,
каким-то образом оживить монстра. Я не видел никого из рыцарей, но
чувствовал, что их взгляды также устремлены к кайцзу. Чья кожа
вдруг вновь продолжила раскаляться.
Монстр пришёл в движение и с силой обрушил ногу на громадного
рыцаря под ним. Судя по его помятой, изрешечённой и опалённой
броне, это было уже бессмысленно.
— Во имя Ушедших, — сказал кто-то дрожащим голосом в шлеме. —
Почему он не умирает?
Широкую дыру в животе кайцзу вдруг заполонили разряды молний.
Такие же молнии вырывались из обрубка на голове, заставляя белую
плоть отрастать с большой скоростью. Быстрее, чем даже
восстанавливалась броня Живых доспехов. Вырастали даже новые глаза
на голове.
Внутри шлема прокатилась волна ругани и молитв. Среди
потрясённых голосов сквозила обречённость. И я не мог их винить. На
моих глазах на кайцзу обрушился просто невероятный удар чуть ли не
всех рыцарей Эстовии. Но никто не смог ему навредить. Даже сила
«Одного удара». Потерянную плоть он отращивал без особых
проблем.
В конце концов, мы сражались с монстром из легенд. С одним из
тех, с кем даже Ушедшие не всегда могли справиться.
— Отставить! — вдруг рявкнул «Огненный». — Вы кто: рыцари или
сборище нытиков? За нашими спинами дом, близкие и люди, доверившие
нам свою защиту. И вы хотите их бросить? Сдаться перед лицом врага,
который ни за что не станет их щадить? И вы ещё смеете называть
себя рыцарями Эстовии?
Лорд Сурата явно не умел толкать речи. Но его слова всё равно
разозлили меня. И злость эта была направлена отнюдь не только к
Мастеру войны. Она горела в груди вперемешку с решимостью втащить
этому кайцзу с такой силой, чтобы он даже встать не смог. Не бывает
непобедимых врагов. Уж я-то это знаю.