Покрепче сжав её в объятиях, я так же тихо проговорил, но больше
для себя:
— Я обязательно верну его. Обещаю, сделаю всё, что в моих силах,
но не дам ему погибнуть во второй раз. Я верну его.
Если я и застрял в этой проклятой временной петле, то я выжму из
неё всё. Всю пользу. Спасу как можно больше людей. Научусь
побеждать кайцзу. В лепёшку расшибусь, но найду способ защитить
всех близких мне людей. А затем разберусь, как отсюда
выбраться.
Джайра продолжала всхлипывать, когда к нам подошёл «Огненный».
Пламя за его спиной опало, сменившись небольшими сгустками огня. Я
боялся рассматривать это место внимательнее. Боялся увидеть его…
То, что осталось.
— Почему? — шептала Джайра. — Почему?..
— Потому что он угрожал одному из лучших моих рыцарей, — твёрдо
ответил лорд Сурата.
Я мрачно не то улыбнулся, не то фыркнул. Тоже мне, нашёл время
признать мои заслуги.
— А мне нужны все, чтобы остановить этого монстра, — продолжил
«Огненный», указывая пальцем за спину, туда, где за крышами
виднелся краешек головы кайцзу. — «Несгибаемый», ты так и не
сказал, как нам его убить.
Подняв взгляд, я увидел, как нас окружают всё больше наших
рыцарей. Но с учётом погибших, а также дезертиров из королевского
клана, нас было безумно мало. Хотя попытаться всё равно стоило.
Зажмурившись и с чувством сжав поникшую Джайру напоследок, я
поднялся на ноги. Обвёл взглядом собравшихся. Припомнил силы у
знакомых рыцарей, при этом предполагая, какие могут быть у
остальных. Глубоко вздохнув, я сказал:
— Значит, план такой…
* * *
Каждый раз мой план называли полным безумием. Каждый раз он с
треском проваливался. Кайцзу продолжал жить, при этом обрывая жизни
десятков тысяч людей. Ни одна сказка, ни одна легенда Ушедших не
была в состоянии передать того ужаса, который порождал монстр.
Неостановимый. Неубиваемый. Сносящий всё на своём пути.
Раз за разом я видел разрушенный город. Павших в бою рыцарей.
Погибших людей, раздавленных обломками, задохнувшихся от дыма
многочисленных пожаров, испепелённых в прах неудержимой мощью
кайцзу. При этом с каждой попыткой мы били по нему всё сильнее.
Чувствительнее. Организованнее. Умирая в очередной раз, я понимал,
что нахожусь на верном пути.
Но я всё больше боялся за свой рассудок. Меня не отпускали слова
«Непобеждённого» о психологических травмах, которые не исцелит ни
одна временная петля. Да и он сам походил на поехавшего. На
чертовски сильного поехавшего. Однако даже его легендарный Живой
доспех наверняка уступал целому кайцзу.