Прямо в тот момент, пока в столице гибнут невинные люди и бушует
кайцзу.
— И он опять помрачнел! — усмехнулся Ракс, допивая остатки
эля.
Я даже не успел слова вставить, как неожиданно меня поддержала
подошедшая Джайра.
— Райкена можно понять, — она уселась на мою лежанку, слегка
подвинув мягкой попкой мои ноги.
По телу тут же пронеслась волна того самого приятного чувства,
что я испытывал каждую новую петлю у себя в палатке. В тот момент,
когда понимал, что Джайра сидит рядом со мной. Что наши ноги
касаются друг друга из-за тесноты палатки…
— Мне вот лично как-то неспокойно находиться здесь, — продолжала
девушка. — Вы же все слышали то сообщение лорда Сурата.
От её слов помрачнели уже все. Пикс угрюмо уставилась в свою
тарелку. Ракс с ворчанием принялся искать кувшин с элем и заворчал
ещё больше, когда песок с его дна слегка осыпался в кружку. Джайра
же уставилась на свои сомкнутые кулаки.
Несмотря на всю тяжесть ситуации, переносить её с друзьями
оказалось легче. Они так же переживали за судьбу столицы и
изумлялись появлению самого настоящего кайцзу. Но вместе с тем не
были такими же травмированными, как и я. Не видели всех тех
бесчисленных смертей и разрушений. Не умирали раз за разом… Ну, по
крайней мере, не помнили этого.
И благодаря всему этому не теряли оптимизма и умения
расслабляться.
Меня поражало то, что каждая новая петля на острове отличалась
от предыдущих. Иногда лишь в мелких деталях, но зачастую изменения
были значительными. Я предполагал, что это из-за меня. Каждый раз я
наверняка вёл себя чуть по-разному. Раньше или позже говорил ту или
иную фразу. И всё это выливалось в такие последствия, которые
сложно было предсказать.
Например, в одной из петель я поддержал Ракса в желании
поддержать всеобщую попойку рыцарей Серпа. А когда спустя время мы
с ним отошли в джунгли справить нужду, он обескуражил меня всего
одним вопросом.
— Сколько раз ты уже забавлялся с нашими девчонками? — икнув и
привалившись плечом к дереву, неожиданно спросил он.
Его ехидный взгляд был хорошо различим даже в закатных лучах
солнца.
— Чего? — удивился я.
— Выражаясь языком поэтов, сколько раз ты залезал к ним под
Живой доспех? — к ехидному взгляду добавилась такая же улыбочка. —
Наверняка же в каких-нибудь петлях уже успе…
Всё это время я смотрел на него таким непонимающим взглядом, что
Ракс оборвался на полуслове. Ехидная улыбочка сползла с его лица.
Правый глаз слегка задёргался.