Где гора говорит с луной - страница 4

– Да только драконий дух тут ни при чём, – проворчала мама. Она не любила, когда папа рассказывал Миньли истории. Из-за них, считала она, Миньли вечно витает в облаках и не отличает выдумки от настоящей жизни. – Мне про этого человека бабушка рассказывала. Он был художник и возил камни к реке, чтобы делать тушечницы для растирки туши.

– А что было потом? – спросила Миньли.

– Не знаю. Больше его никто не видел. Должно быть, тушь получалась плохая, так что он отправился в другое место и отыскал камни получше. Не мудрено: в наших-то краях за всю жизнь не нажить и того, что пошло на позолоту седла его коня! – Мама вздохнула.

Когда мама вздыхала, у Миньли сжималось сердце, и ей отчаянно хотелось, чтобы все камни на Бесплодной горе превратились в золото.

– Как же сделать, чтобы Бесплодная гора опять зазеленела? – вырвалось у неё.

– Ну-у, – развёл руками папа, – об этом спрашивай Лунного Старца.

– Папа, расскажи мне про него скорей! – взмолилась Миньли. – Каждый раз, когда я спрашиваю о чём-то важном, мне отвечают: «Спроси у Лунного Старца». А что? Когда-нибудь спрошу.

– Лунный Старец! Опять твои небылицы! В доме пусто, рис едва покрывает дно миски, зато сказок хоть отбавляй. Да что ж за судьба у нас такая!

Папа бросил взгляд на маму.

– Пожалуй, – сказал он Миньли, – про Лунного Старца я расскажу тебе завтра.

Каждое утро, ещё до рассвета, Миньли и её родители выходили в поле. Во время сева работать было труднее всего. Солнце палило, вязкая грязь облепляла ноги, точно клей, а каждый росток приходилось кропотливо сажать вручную. Колени у Миньли подгибались, влажная тяжёлая грязь неприятно липла к рукам и лицу – но, видя согбенные спины родителей, Миньли проглатывала свои жалобы и безропотно трудилась.

В этот день, когда солнце пошло на закат, мама и папа, как всегда, отправили Миньли домой готовить ужин и отдыхать, а сами продолжали работать в густой чавкающей грязи. Домой они обычно возвращались уже в потёмках.

Дома Миньли умылась, вымыла руки и ноги. Вода в тазу стала тёмно-бурой, а Миньли всё равно чувствовала себя грязной. Руки и ноги её дрожали от усталости; она казалась себе старым крабом, ползущим по камню. Глядя на своё отражение в тёмной воде, Миньли увидела у себя на лбу такую же складку, как у мамы.

«Мама права, – думала Миньли, – несчастливая у нас судьба. Они с папой гнут спины от рассвета до заката, а мы всё так же бедны. Как же мне изменить нашу судьбу?»