- Ну, молодец! Какой парень! – подала голос женщина с двумя
большими клетчатыми сумками: - Вот, знать бы, кто он… У моей
подруги дочь есть, красавица, умница, вся в мать! Всем её природа
наделила. А парня толкового рядом нет! Я бы их познакомила, если бы
была возможность! – Да, хорошим молодым юношам и девушкам нужно
помогать встретиться! – кивнула старушка: - Полюбили бы друг друга,
свадьбу бы сыграли, деток бы понарожали хорошеньких и умненьких…
Это да… Вот, на днях в "Давай поженимся" знаете что было? Я прямо
глазам своим не поверила! ... А Гузеева такая и говорит... - Да вы
что?! - Ну да, прямо там в студии ... - А вы знаете, ходят слухи
что гречка снова подорожает. И пластилин …
В конце концов «спасатель» и спасовавшая под натиском людской
молвы «спасённая» оказались в одном кафе. – Чур, ты платишь, -
сказал Авель, улыбаясь, и заказал себе две чашки кофе и пару
заварных пирожин. – Мог бы и сам заплатить, ведь все мои деньги – у
тебя! – фыркнула она. Врала безбожно. Деньги-то у неё были, но не
на телефоне. – Откуда ты вообще взялся, такой наглый? – вкладывая в
фразу весь доступный «интонационный яд» произнесла девица. - Ну, мы
здесь не для того, чтобы я тебе интервью давал! - хохотнул он. –
Как-никак, я тебе жизнь спас, как собираешься меня отблагодарить? –
А пятнадцать тысяч?! – чуть не взвилась до потолка она.
– Хочешь сказать, что цена твоей жизни – пятнадцать тысяч? Очень
смешно! – ухмыльнулся он. – Пятнадцать тысяч – это просто
компенсация мне за порванную одежду, синяки и треснувшие рёбра.
Думаешь, трещина в рёбрах – это что-то, к чему можно относиться
легкомысленно? Кости срастаются долго и годами могут «болеть на
погоду». И мне «такое счастье привалило» из-за тебя. Так что
пятнадцать тысяч – это «так», на новую одежду и на мазь от ушибов
на первый раз! А в долговременной перспективе кто мне должен
лекарства покупать? Я, что, сам должен себе покупать лекарства для
лечения травм, которые получил, спасая тебя от твоих тупых
поступков? Одежда, лечение, моральный ущерб… Кто мне компенсирует?
Никто? Я сам? Пушкин? Я тебя спас, рискуя жизнью, я! А ты? Хотя бы
«спасибо» сказала? Нет! Ты хотела «просто свалить, виляя хвостом»,
словно «сама себя спасла, а я – не при делах»! Травмировала мою
нежную душу своим нелепым хамством! И теперь чего-то тут
ноешь-бесишься! Не вела бы ты себя, барышня, как «распоследняя
неблагодарная дрянь», то и я бы был вежлив, мягок и джентельменист!
А так – не жалуйся!