– Ты меня… не любишь?
Боже, я и сама понимаю, насколько глупо и жалко звучат мои слова. Но ничего не могу с собой поделать. Смотрю на Самира с затаённой надеждой. Вот сейчас… он улыбнется такой знакомой улыбкой. На покрытых черной щетиной щеках появится ямочка, делающая его похожим на мальчишку. Самир обнимет меня и скажет, что все это лишь глупый розыгрыш. Наверное, я сошла с ума, но я готова поверить даже в этот бред…
– А разве я когда-то клялся тебе в любви, Фиалка? – вкрадчиво, почти ласково спрашивает супруг.
От этого прозвища, что он дал мне еще в детстве, меня аж передергивает. Я резко выпрямляюсь, чувствуя, как во мне с треском что-то ломается. Рушится на молекулы, разрушая все мои надежды и мечты.
Перед глазами проносится наша совместная жизнь. И я с болью понимаю, что жила в своем придуманном мирке. Я любила Самира всем сердцем, а он… он лишь позволял себя любить…
– Я не прощу тебе этого, Самир, – говорю твердо, с силой сжав руки в кулаки.
– А мне и не нужно твое прощение, – изогнув черную бровь, говорит муж и припечатывает меня скептическим взглядом. – Ты же хотела стать моей женой? Так вот поезжай домой и жди меня, как послушная жена ждет своего мужа.
Я думала больнее не может быть. Даже не замечаю, что в голосе мужа слышится характерный акцент, что происходит лишь в моменты волнения. Смотрю затуманенным взглядом на Самира, отмечая его стальное спокойствие. Всматриваюсь в родные черты лица, думая о том, сколько их было? Любовниц, которые, как и я, повелись на его ледяную красоту.
– Хорошо, – киваю, отводя взгляд, боясь, что он прочтет эмоции по глазам. Всегда так было. – Я поеду домой.
– Вот и умница, – улыбается уголком губ муж и проходит к столу, усаживаясь в кожаное кресло. – Вечером поговорим.
Я чувствую, как голова начинает кружиться. Меня мутит, еще немного и меня вывернет наизнанку прямо тут… развязная картинка с мужем в кресле и секретаршей на столе въелась в память… словно ее выжгли паяльником на внутренней стороне век.
Я зажимаю рот ладонью и выбегаю из кабинета. Не видя ничего перед собой, лечу по коридору к выходу. Так быстро, будто за моей спиной мчится цунами. До меня доносятся смешки и перешептывания людей, но мне плевать на них. Моя жизнь разрушена…
На улице я поднимаю голову вверх, делая глубокий вдох. Вдыхаю живительный воздух, чувствуя, как по щекам снова катятся горячие слезы. Как он мог?