Дядюшка Джо, продолжал сыпать упреками в мою сторону, к которым
я впрочем привык за последние пару месяцев. Что именно он желает от
меня этим добиться, совершенно не понимаю. Но если здесь кроме этих
упреков, я практически ничего не слышу, то дома все разительно
меняется, и добрее дядюшки, человека сыскать очень трудно. Пожалуй
даже семья в которую я первоначально попал, относилась ко мне
гораздо жёстче. В данный момент я являюсь кем-то, вроде помощника,
хотя и понимаю, что этот подсобник, а точнее я в его лице, являюсь
самой настоящей обузой, для дядюшки Джо. Но с другой стороны, на
нем похоже висит кое-какой долг, по отношению к моему отцу, и
потому он взял меня на работу. И судя по последним высказываниям,
его терпение подходит к концу.
С трудом поднявшись со своего ложа, сколоченного из какого-то
горбыля и слегка прикрытого старыми тряпками, на котором я только
что пришёл в себя, выпил пару глотков теплой воды, прямо из носика
большого медного чайника, стоящего на столике, и поднявшись на
палубу суденышка, встал возле борта. Удерживаясь от падения,
уцепившись обеими руками за веревочные леера проходящими над
бортом, некоторое время смотрю на воды залива пытаясь продышаться
после несколько спертого воздуха трюма этого утлого суденышка, и в
этот момент, замечаю, как толща воды начинает серебриться, от
множества рыбьих тел. При этом, наш траулер, ведомый рукой опытного
Джона Хаксли, проходит всего в нескольких десятках футов, от этого
косяка. Еще не веря своим глазам, вновь вглядываюсь в поверхность
воды, а затем командую.
- Возьми правее дядя Джо, там косяк, анчоус мимо идем.
- Что бы ты понимал еще в этом, мальчишка! – Ворчит дядюшка Джо,
но тем не менее довернув штурвал на пару румбов выправляет ход,
внимательно выслушивает мои подсказки, и наконец стопорит руль, и
тут же выскакивает из своей будки. Схватившись за леера,
перегибается через борт сейнера и долго вглядывается в морскую
пучину.
- Тьфу, на тебя! Не выйдет из тебя рыбака! Где ты тут анчоуса
разглядел? Опять из-за тебя без улова останемся! Нет, мое терпение
закончилось, сегодня же спишу на берег, и все расскажу твоему отцу.
Все твои грехи припомню.
В этот момент, суденышко дергается и заметно сбавляет ход.
Дядюшка Джо встрепенувшись, бросает взгляд на манометр паровой
машины, и готовое вырваться из его уст ругательство в мою сторону
из-за того, что я не уследил за давлением пара, испаряется само
собой.