Кстати, к старшим семьям
здесь относились не только бояре и их родня, но и так называемые
боярские дети – младшие дворяне, по местной табели о рангах. Если
провести аналогию с западными титулами, то князья приравниваются к
герцогам, боярин равен графу, а боярские дети - местный вариант
баронов. Хотя и настоящие графы и бароны на Руси присутствовали. В
основном это были эмигранты или беглецы, получившие право жить на
земле Великого княжества с сохранением титулов. Не сказать, чтобы
их было много, но и диковинкой они не являлись. Причем некоторые
западные дворяне, прожив тут долгое время, от титулов своих
отказывались и становились всё теми же боярами, да детьми
боярскими. Так сказать – окончательно
русифицировались.
Усадьба ныне покойного
боярина Святослава Дёмина, которая в данный момент являлась домом
Маркуса, а теперь соответственно и моим, меня не поразила и не
удивила. Добротный трехэтажный особнячок. Большой, опрятный, но
вполне себе обычный. Разве что сад, в котором росло множество
фруктовых деревьев, производил впечатление размерами и
ухоженностью.
- Ох, барчук! – раздался из
дома удивленный возглас, и на крыльцо выскочила плотная женщина лет
сорока, одетая в темное платье и белоснежный фартук. Она колобком
скатилась по ступенькам и, подбежав, принялась меня аккуратно
крутить и осматривать со всех сторон, приговаривая: - Живой,
Маркушко. Ой и наволновалась я, как узнала. Ох и напереживалась.
Вкусностей много всяких понаготовила, снести их тебе хотела, да
боярин Иван не велел. Сказал рано пока. А как рано может быть, если
кушать всем хочется? Особенно молодым, да пораненным. Как ты,
дитятко? Здоров?
- Все нормально, тетя Ирина,
- каким-то теплым, несвойственным мне тоном, ответил ей я. И
почувствовал, что непроизвольно защипало в глазах.
Ирина. Единственный человек,
который всегда с искренней теплотой относился к Маркусу. Была она
то ли домоправительницей, то ли ключницей, то ли поварихой. Сколько
Марк себя помнил, эта женщина постоянно жила в этом доме,
занималась домашними делами и просто обожала всех хозяйских детей.
А дети, соответственно, обожали ее. И, что самое удивительное, эта
почти материнская любовь не обошла стороной и приемного паренька,
который первое время и по-русски толком не говорил.