̶ Почему так надолго задержался в
Москве?̶ шлепнула она по его плечу и поспешно промокнула глаза
краем кухонного фартука. Эта вещица смотрелась занятно поверх
облегающего топа. Особенно учитывая Лизкины формы.
̶ Пришлось кое-что уладить.
̶ А те блондинки тоже часть
вселенского плана, блудливый кошак? ̶передразнивала Лизка, ̶ Кто
тебя надоумил отрастить бороду? Как Равшан, честное слово!
̶ Покорми меня борщом, насяльника,̶
посмеиваясь, Рома поцеловал сестру в лоб и ушел в ванную, чтобы
принять душ после дороги и привести себя в порядок.
Он долго рассматривал свое лицо в
зеркало и достал позабытую бритву. Действительно, пора уже
попрощаться с этим образом.
***
Мама неотрывно смотрела в экран
телевизора, пока Лиза кормила ее с ложки перетертым супом. Сестра
рассказывала о том, что Роман вернулся домой, и теперь она должна
уехать обратно в Москву на работу и к своему жениху. Ей очень
хотелось, чтобы мама побывала на ее свадьбе, ведь она наконец-то
нашла свое счастье. Бочаров слушал сестру и сел напротив матери.
Лизка тайком вытерла слезы и поспешила обратно на кухню, будто
вспомнив про «молоко на плите». Скоро до него донесся бесконечный
поток ругательств и кошачье мяуканье. Рыжик, кажется, снова стащил
что-то со стола.
Рома взял руку матери в свою,
удивляясь, какой хрупкой она стала. Под прозрачной кожей выступали
синие вены, ее длинные тонкие пальцы мелко подрагивали.
̶ Привет, мам, ̶ улыбнулся он, даже
не надеясь на то, что она узнает его. И даже если узнает, то вряд
ли отреагирует.
Он сильно удивился, когда женщина
внезапно перевела взгляд с экрана на него. Ее серо-голубые глаза
казались огромными из-за темных кругов. Щеки еще сильнее впали, а
скулы заострились. Надежда Бочарова была известной красавицей в
городе. Несколько раз ее фото вывешивали на доске почета, как
районную победительницу конкурса красоты. Болезнь изменила ее черты
до неузнаваемости, и теперь под ее тяжелым взглядом Рома чувствовал
себя некомфортно.
Мать протянула руку и коснулась его
щеки. Кожу еще щипало от раздражения и лосьона после бритья. Ее
ладонь казалась невесомой, словно перышко, и почти не
чувствовалась. Рома прижал ее руку к своей щеке посильней. С глаз
матери спала пелена, и она осознанно посмотрела на него.
̶ Мой милый мальчик, ̶ проговорила
она тихим скрипучим голосом. ̶ Мой Рома приехал.