Сказать, что такого кайфа Роман давно
не испытывал – это ничего не сказать. Эйнштейн был не только
первоклассным и гостеприимным хозяином, но и тем еще садистом. Так
горячо и жестко Бочаров еще не парился никогда. Попробовал и бочку
с водой, окунувшись в нее с головой.
̶ Так что скажете о капитале? ̶
напомнил Палыч о своем вопросе, когда мужчины, уже отдыхая, сидели
в парилке.
̶ Ты заладил, ̶ Мулькин подлил воды
на печь, отчего пошел пар, ̶собрал каких-то сто тысяч, разве это по
меркам Москвы деньги?
̶ И все же сумма для, так сказать,
рядового жителя глубинки – какая никакая.
̶ Я бы не стал менять валюту, ̶
задумался Роман, ̶вложи их в дело.
̶ В какое-такое дело?
̶ В свое дело, Палыч, ̶ Рома обвел
рукой все его владения. ̶Набери еще цыплят к весне, заскочи в
пару-тройку фермерских магазинов, договорись о реализации
продуктов. И с каждым разом увеличивай объёмы. Наладишь поставки и
твои деньги сами начнут приносить прибыль, а не лежать в банке.
̶ Ага, он их под подушкой хранит, а
не в банке. А рядом ружье! ̶ Мулькин потрепал Палыча по мокрой
шевелюре.
̶ Ох, Бочаров, ̶ Эйнштейн постучал
указательным пальцем по своему виску. ̶ Ох и умище у тебя!
По глазам Палыча было видно, как он
загорелся идеей.
Рома накинул махровый халат и вышел
покурить на улицу. Он сел в плетеное кресло, которое давно приметил
за домом и затянулся.
На свежем воздухе, после трех заходов
в парилку его тело так расслабило, что даже шевелиться не хотелось.
Вместе с дымом он выдыхал пар и наблюдал за поднимающимся облачком.
В голове наконец ни одной мысли.
̶ Не простудишься? ̶ знакомый
властный голос прозвучал за спиной.
Бочаров не обернулся, знал, что Ксюша
стоит рядом. Внезапно он почувствовал, как она запустила руку в его
мокрые спутанные волосы и стала ласково перебирать их пальцами. Он
тихо простонал от удовольствия.
̶ Голова мокрая, на улице минус
семнадцать, ̶ не унималась Елисеева.
̶ Сказала та, что ныряла в бочку с
ледяной водой.
Рома потушил сигарету и, перехватив
ее за руку, потянул на себя. С тихим писком Ксюша уселась ему прямо
на колени.
̶ Иди ко мне, ̶ прошептал он и,
заключив ее лицо в ладонях, нежно поцеловал.
Ксюша была такая расслабленная,
теплая и пьяная. Ее губы были со вкусом ежевичной настойки.
̶ Нас могут увидеть, ̶запротестовала
Елисеева, но ее тело говорило об обратном, и она прижалась к Роме
еще сильнее.