̶ Ты серьезно?! ̶ заорал свитер на
ножках. ̶ Ты серьезно это сделала?
̶ Да.
̶Нихрена себе…
Кажется, Елисеева снова расплакалась.
Рома толком не понимал, что снова так расстроило Ксюшу и уже было
взялся за дверную ручку, чтобы вернуться в ВИП-зал и как-то утешить
девушку, но звонок телефона, раздавшийся из комнаты, вернул его в
реальность. Тоня взяла трубку и коротко ответила.
̶Валера приперся, ̶ зло процедила
Беляева, ̶ у него через полчаса футбол, хочет забрать меня до
начала матча, чтобы потом от телека не отвлекаться и выпить
пива.
Роме сразу захотелось дать в нос
этому «легендарному» Валере. Он недоумевал, почему муж Тони так
себя с ней ведет.
Девушки молчали или говорили шепотом.
Того что сейчас происходило за дверью было не слышно.
̶ Ну, не плачь, ̶ все-таки донесся до
него жалобный голос Беляевой, и сердце Ромы сжалось. ̶ Это я
виновата. Не надо было подстрекать тебя пойти в «Континент» и
устраивать там шоу. Тогда бы он не пришел за тобой…
̶ Ты же не знала, как все обернется.
Да и мне твой план тогда чертовски понравился.
̶ А теперь тебе чертовски понравился
этот смазливый продюсер… ̶вздохнула Беляева. ̶ Ну, что мне с тобой
теперь делать?
̶Пообнимай меня еще немножко, свитер
на ножках.
̶И ты туда же?! Это все Бочаров
виноват! – возмущенно произнесла Тоня.
̶А что? Прикольная кличка. Теплая,
как ты и твои свитерочки, ̶послышался веселый голос Елисеевой.
Ох уж эти девушки! Только что рыдали,
а уже улыбаются.
Решив, что слишком задержался у
двери, Рома развернулся, чтобы уйти, как Беляева вдруг
по-девчоночьи хихикнула и спросила:
̶ Ну и как тебе обычный секс?
Ксюша ответила подруге, но так тихо,
что Бочаров не разобрал ни слова. Да и, как назло, кто-то вышел из
общего зала ресторана, выпустив в холл облако дыма и грохот
музыки.
̶Роман Дмитриев-ик-ич, ̶ Эйнштейн
едва ворочал языком и, шатаясь, подошел к Бочарову. «Макаллана» в
этом человеке, похоже, было больше, чем крови. ̶Мы едем ко мне в
Котово!
̶ Прямо сейчас, что ли? ̶ Роман
поймал мужчину под руки, когда тот завалился прямо на него и,
кажется, отключился.̶ Эй, Палыч?
Эйнштейн громко запел что-то про
алкоголичку и милое личико. Та же песня звучала из динамиков.
Растерявшись, Бочаров перекинул вес
мужчины на одну руку, а свободной постучал. Дверь открыла Беляева.
Она возмущенно уставилась на Рому и перевела взгляд на висевшего на
нем Палыча. Если бы тот не подпевал во все горло, то можно было
подумать, что Бочаров приволок труп.