она — та, ради которой я и решила на
совершенно несвойственный для себя поступок по спасению существа,
которое никакого отношения ко мне не имело — описала почти как
лабиринт.
На деле все оказалось намного проще, я ничего не напутала —
оказалась точно в нужном месте: перед клеткой с драконом.
Дракончиком. Маленьким и совсем не величественным: не слишком
большое тело с тонкими рожками на голове, грязно-серая шкура, на
которой не было живого места — где-то царапины, где-то раны, а
где-то — почернения. Такие пятна возникают только в том случае,
если намеренно и с четким пониманием выкачивать энергию, не давая
дракончику восстановиться. А царапины? У драконов, даже таких
маленьких, очень крепкая шкура. Чтобы оставить на ней рану надо
ударить специальным зачарованным предметом, закаленным в магии, не
меньше десятка раз. Такое делают либо ради извращенного
удовольствия, или ради чешуи, которую используют для создания
магических артефактов.
Я сглотнула. На шее дракончика — плотный ошейник, блокирующий
магическую силу, на лапах — странные вживленные кристаллы, не
позволяющие использовать физическую силу, чтобы сбежать. Я
осмотрела обстановку и почувствовала, как к горлу подступает
тошнота: странный крюк, которым, видимо, и наносили раны
дракончику, как и приспособление для забора магической энергии,
лежали прямо на столе недалеко от клетки, не оставляя простора
воображению.
Я планировала спасти дракончика через три дня. Я планировала на
три дня оставить ребенка в этом месте. Именно ребенка. Драконы в
этом мире — не просто звери или животные, они разумны, а их чувства
и восприятие сходны и сравнимы с человеческими. То есть, дракончики
фактически как обычные человеческие дети, только тело у них не
человеческое, а драконье.
Я шагнула вперед. Дракончик, который дышал явно более часто, чем
требовалось, поднял голову и посмотрел на меня. Нет, в его глазах
не было ни радости, ни ожидания. Лишь равнодушие.
Я не была человеком с высоким уровнем эмпатии, не мечтала спасти
мир и всех существ во всем мире. Более того, я хотела жить без
забот и не беспокоиться ни о ком, кроме себя. У меня была трудная
жизнь, я имела права быть эгоисткой, имела право игнорировать чужие
страдания.
Три дня.
Оставить дракона здесь на три дня было абсолютно неприемлемым и
невозможным.