― Вы
всё врёте! Это… Это не правда… Мы работаем как в швейцарской аптеке… То есть,
как часы…
От
возмущения шепчу и запинаюсь.
Я ли
это говорю? Разве это мой голос?
―
Хм-м, как часы в швейцарской аптеке? ― стебётся над моей оговоркой.
Ехидно
улыбается.
Ореховые
глаза сейчас почти чёрные из-за огромных зрачков.
Вдруг
какие-то огоньки в них вспыхивают, и он начинает изучать моё лицо.
―
Неудивительно… Если уборщицы лезут не в своё дело, то и предприятие будет
работать, как аптека в швейцарских часах. С кукушкой…
Отшагивает
от меня и озирается по пространству кабинета.
―
Кстати, где эта кукушка? Где эта Стефания, вашу мать? Никакого порядка. С
поломойками я должен объясняться…
―
Кхм-кхм, позвольте представиться, ― наши взгляды соединяются. ― Стефания
Алексеевна Конец. Я начальница отдела планирования. Готова выслушать критику,
но только конструктивную.
Боже…
Его
взгляд чернеет ещё сильнее.
Очевидно
сцепиться с уборщицей для него просто унизительно и не по рангу. Но вот услышав
моё имя, он воспылал реальной ненавистью.
Испепеляет
яростью из глаз.
Что-то
мне страшно…
Жуткая
липкая волна паники распространяется по моему телу.
Даже
волосы на голове будто оживают и начинают шевелиться.
Вдобавок
холодной змейкой озноб спускается вдоль позвоночника.
―
Ты… ― шелестит он одними губами. ― Беги отсюда…
«Любовь внушает
бесстрашие».
Стефания
―
Ярушка… Шенечка! Вы уже познакомились? ― Борис Павлович вклинивается между нами
и кладёт ладони нам на плечи. ― Дети мои, вы на пороге великих перемен. Я
доверяю вам штурвал «Байт-Бейс» и знаю, что вы выведите компанию на новые
высоты...
Меня
тотчас окутывают знакомые ноты амбры, роскоши и всех видов мужской защиты:
физической, финансовой и эмоциональной.
Рядом
с Борисом Павловичем всегда так. Ощущаешь себя нужной и ценной. Хочется сразу
расслабиться и быть спокойной за своё будущее.
Я же
говорю: он бог среди директоров!
Его
колоссальная аура заряжает на рабочие подвиги. Мотивация проникает всюду,
пропитывая одежду, мебель и всех, кто находится в помещении.
Сегодня
он в нарядном костюме из бежевого твида в клеточку и в особо приподнятом
настроении. Шампанское так и искрится в глазах.
―
Папа… ― скрипнул зубами злой Ярослав, уходя от нас прочь.
Пошёл
прогуливаться мимо столов завоевательской походкой.