– Заморозь воду в реке,– тихо сказал
Даокис.
– Горные реки никогда не замерзают…–
удивился Сергей.
–Ты Хан-Тум. Для тебя не существует
слова «никогда» и «невозможно». Теперь ты можешь все. Даже
превращать горы в труху. А теперь тебе нужно только представить и
направить могучую энергию и приказать реке немедленно затянуться
льдом.
Сергей нахмурился. Он закрыл глаза и
представил, что небольшая речушка прекратила течение и оказалась
скованна холодным синим льдом. Не открывая глаз, он вытянул обе
руки, почувствовав в пальцах леденящий и жуткий холод. Сергей
стоял, ощущая странную вибрацию, исходящую из его пальцев, и еще не
открывая глаз уже понял, что все получилось. Он уже не слышал как
вода бежала и билась по камням. А когда открыл глаза –
действительно увидел, что реку полностью затянуло почти прозрачным
льдом.
–Ты быстро учишься, мой друг…–
улыбнулся Даокис.– Теперь пора возвращаться и выезжать на помощь
Армии Повстанцев.
– Так вы…. поедете с нами?
– Конечно,– кивнул Даокис.– Я не могу
оставаться в стороне, когда крутятся жернова истории Империи. К
тому же я хоть ненадолго стану твоим наставником.
Старик усмехнулся и показал на
молодую женщину, застывшую возле обледеневшей реки с ведром.
– А сейчас лучше освободи реку от
ледяных оков.
Сергей кивнул, опять зажмурил глаза и
представив текущую по камням воду, выбросил вперед руки. Теперь он
почувствовал жар в ладонях. Да такой сильный, что испугался, как бы
его руки не полыхнули огнем.
Горная река через минуту снова
зажурчала и побежала вниз по горным порогам.
Женщина-селянка что-то гневно
пробурчала, покосившись на Сергея и Даокиса, и медленно спустилась
к воде.
Когда они вернулись к дому, Таха уже
запрягала лошадей.
Хлоя и Бранд стояли рядом, юноша
что-то весело рассказывая.
– Я тоже еду,– грозно сказал Даокис.–
Бранд, выведи из конюшни Лиховетра.
– Разрешите и я поеду с вами…
– Нет, Бранд. Сейчас в Империи
тревожное время. Ты должен оставаться дома и защищать жену. Через
пару дней я вернусь, и тогда мы еще поговорим…
Когда золотистое солнце медленно
вышло из-за горы, путники выехали к Речному Перекрестку. Они
мчались по узкой горной дороге. Хотя старик Даокис иногда ворчал
что совсем не любит верховую езду, однако он держался в седле как
бывалый всадник. Таха откровенно опасалась нового попутчика, она
все рвалась наедине переговорить с Сергеем, но Даокис не отпускал
его все утро, а в дороге вести беседу совсем не с руки.