Она вышла чуть позже, когда парковка перед офисом опустела, села в машину, бездумно включила радио и поехала домой, аккуратно объезжая ямы на дороге.
– А почему ты делаешь то, что ты делаешь? – рядом раздался негромкий приятный мужской голос.
От неожиданности она растерялась, и только многолетняя привычка вождения позволила ей удержать руль на месте и не вильнуть в сторону. К счастью, дорога в этот момент была совершенно пустой. В полном изумлении она посмотрела на пассажирское сиденье – там сидел ее обеденный незнакомец, приветливо улыбаясь ей. На нем была мягкая кожаная куртка – весна же, прохладно, а в руках те же самые спицы, только носочек другой, ярко-желтый, как цветок одуванчика.
– Господи, бред какой-то, – пробормотала она и припарковалась на обочине, от греха подальше. – Вы кто? Вы меня преследуете? Как вы оказались в моей машине? Я сейчас в милицию позвоню!
– Прости, пожалуйста, я мог бы быть на крыше, но оттуда неудобно разговаривать. А тебе все равно час ехать, чего зря время терять.
– Послушайте, вы незаконно проникли в мою машину, вы вообще кто???
– Я тебе уже отвечал, но ты не веришь.
К своему удивлению, она не испытывала страха. Скорее, какое-то жгучее детское любопытство, почти азарт. Она смотрела на мужчину во все глаза, и сейчас заметила, что от него исходило совершенно явное сияние, как от небольшого солнца…
– То есть, вы хотите сказать, что Вы – Бог?
– Ну да. Бог. Более того, твой личный. Как в песне. Personal Jesus.
– Как это – личный Бог? Он вроде как общий… Для всех.
– Согласен, – кивнул незнакомец. – Общий. Но каждый человек же его себе по-разному представляет, так? Вот у бабушки твоей бабушки он на облачке сидел, пальчиком грозил. У Иван Иваныча из финотдела он в черной рясе, с крестом… А вот помнишь фильм «Догма»? Там Бог вообще женщиной был…
– А вы почему вот такой?
– А тебе какие мужчины больше нравятся?
– Высокие, симпатичные… Чтоб плечи широкие, глаза голубые… Постарше меня, лет пятидесяти… Улыбка еще обаятельная… И чтобы руки золотые!
– Я вроде все учел, – оглядел себя незнакомец.
«Клац-клац», сказали спицы. Клац-клац.
Она, как завороженная, смотрела на его руки, которые продолжали вязать, петелька за петелькой, петелька за петелькой, и рраз – последняя петелька была закончена, незнакомец ловко затянул ниточку, откуда-то взявшимися ножничками ее отрезал и маленьким крючком спрятал внутрь носочка.