– Психе, – зовёт Ник. Сестра напрягается, слезая с кресла.
Я быстро отвожу взгляд.
– М?
– Что с вами… – он кивает в сторону двери, думая, что сестра там. – …тогда произошло? Почему ты снова решила самоубиться?
– Оу, – никогда не знала, что на это отвечать. – Ничего особенного.
Я снова бросаю взгляд на нож. Синий пластик, чёрный бегунок и металл, достаточно острый.
– Просто я больше не могу это терпеть.
Он фыркает, вытаскивая из чашек чайные пакетики.
– Мне этого никогда не понять.
– Не вздумай, – шипит сестра.
– В смысле, здесь не так уж и плохо. Жизнь вообще не так уж плоха.
– Нас снова запрут, если узнают. И неделей не ограничатся!
– А ты большую часть времени адекватна. И… не хочешь ещё чаю? И у тебя всё не так плохо с галлюцинациями, как, например, у Эды.
– Я не галлюцинация! Эва, не вздумай его брать, идиотка!
– Да заткнитесь! – не выдерживаю я.
Оба смотрят на меня. Слишком громко. Сейчас Птичник выйдет из палаты Кита, и…
В голове будто прояснилось на пару секунд.
– Прости. И, да, налей ещё, пожалуйста, – я протягиваю Нику свою полупустую кружку. Он отворачивается к стене, где за креслом воткнут в розетку чайник. Сестра шипит что-то, но я больше не слушаю. Быстрым и бесшумным движением я хватаю нож и прячу его в карман штанов, к сахару.
Ник поворачивается ко мне, кружка в его руках снова полная.
– Спасибо.
Сестра взмахивает руками и стонет.
– Идиотка, какая же ты идиотка, – и она растворяется в воздухе, второй раз за день.
Мне сегодня везёт.
Но нож в моём кармане, и когда Птичник заметит пропажу, он сразу же подумает на меня, поэтому надо спрятать его и быстро. Можно было бы, конечно, покончить с собой прямо там, в коридоре, залив кровью стол и добавив её в чай, который Ник сейчас так старательно подслащивает рафинадом. Но я не хочу торопиться. Чувствую, что если поспешу в этот раз, снова ничего не получится.
Поэтому я говорю:
– Зайду к Принцу.
Ник кивает и, кажется, хочет ответить, но я уже спешу к третьей палате, стараясь не расплескать чай. Больше всего я боюсь, что по пути меня поймает Птичник, или нож выпадет из кармана.
У Принца очень спокойно. Он неподвижно лежит на подушках, глаза закрыты, руки и ноги ремнями привязаны к кровати. Так он выглядит всегда, когда кто-то из нас к нему заходит. Бывает, конечно, и по-другому. Но о подобном мы узнаём только по крикам и беготне Птичника и спешно вызванных санитаров.